Сдаться ты всегда успеешь - Ирина Давыдова, Элли Милау

-Он уже дал, - произношу тихо, словно боясь, что кто-то может услышать.

-Маш, ты что? - ошарашенно спрашивает подруга.

-У нее синяки, Ась, я, когда увидела, готова была голыми руками его придушить за то, что позволил так обращаться с ребенком, - поднимая глаза, рассказываю, а Ася охает вответ, и уточняет.

-Она ее била, да?

-Нет, во всяком случае, никто в этом не признался, но она ее и не жалела. Хватала за руки с такой силой, что у ребенка они в синяках. Что она за мама такая? Что она вообщеза женщина?

Ася, выругавшись себе под нос, снова сжала мою ладонь и, присев рядом, спросила:

-Органы опеки?

-Думаешь, помогут, или сделают только хуже?

-Хуже, - вздыхает она, а я, обнимая себя руками, отворачиваюсь к окну, наблюдая за воронами на ветке дерева.

-Вот и я так думаю, - произношу полушепотом, и в душе снова проносится боль, которую, наверное, никто не в силах унять.

-Машенька, милая, не рви себе сердце.

-Ась, а я не знаю, как по-другому, - поворачиваю к ней голову. - Вернуться к нему и защитить ребенка - значит, обречь себя, и не только себя на страдания, ведь я Гришу уже не люблю.

-Хоть это радует, - хмыкнула подруга.

-Да, и уже не уверена, любила ли…

-Знаешь, а я рада, что есть Антон, он сейчас сдерживает тебя от ошибок.

-Думаешь, это ошибка - стремиться защитить своего ребенка?

-В данной ситуации - да, Маш, как бы ни было тяжело, ты не в силах это сделать.

Я снова отвернулась, закрывшись от Аси. Она права, только мне от этого не легче. Я беспомощна, и ничего не могу поделать в сложившейся ситуации.

Подруга, поняв, что больше меня на разговор не вытянет, оставила меня с расспросами и принялась переодеваться. А потом, включив какую-то передачу, по телевизору, онасела рядом со мной на кровати. Я, не вникая в то, о чем говорят, полностью погрузилась в свои мысли. Но перед сном, когда Ася ушла в ванную, я все-таки решилась набрать номер Гриши, не в силах успокоить бушующие нервы, не после того, что я увидела у них дома.

-Как там Настя? - без приветствия поинтересовалась я, стоило мужчине на том конце поднять трубку.

-Пошла, знаешь, куда, и хахаля твоего туда же, - зло выплюнул он и сбросил вызов, а я беззвучно всхлипнула, смотря на телефон в своей руке.

Теперь он даже слышать меня не хочет.

Смахнув слезы, поняла, что Ася сейчас зайдет обратно в комнату, и повернулась к ней спиной, делая вид, что сплю, надеясь, что подруга не заметит моего состояния. Она легла рядом на кровати, обняла, и спустя пару минут заснула крепким сном, и только я еще долго не могла сомкнуть глаз. Переживала, думала о словах Гриши, презрительном тоне, которым он со мной разговаривал, и надеялась, что я не сделала хуже своим вмешательством ребенку, которого люблю больше жизни.

Спустя несколько часов я все же смогла уснуть, но утро наступило быстро, и Ася решила немного меня растормошить, вывести в магазин, чтобы я могла развеяться, вот только мне ничего не хотелось.

Так все утро я и просидела в кресле, смотря на стену перед собой, пока подруга в кухне готовила завтрак. Потом я вяло ковырялась вилкой в тарелке, ничего не кушая, аппетита не было, ровно так же, как и настроения.

-Машенька, милая, но ты же не можешь ничего сделать, - произнесла подруга, замечая, что я ничего не съела.

-Ась, разве мне от этого легче?

-Подумай о чем-то хорошем, отвлекись.

-Не могу.

Ася, громко вздохнув, ушла из кухни, а я решила убрать со стола и вымыть посуду, чтобы не наглеть в глазах подруги.

Спустя несколько часов, и безрезультатных попыток дозвониться Грише, я услышала громкий звонок в дверь, вздрогнула. Но даже не пошевелилась.

-Это точно к тебе, я никого не жду, - сказала Ася, выставляя руки вперед, как бы оправдываясь.