— Ты несчастен, и я виновна в этом. — она дотронулась до меня рукой. — Прости.

— Трейс… — «ты не должна извиняться». Моя гордость была немного задета. В большей или меньшей степени мы были связаны с ней, и этой связи у неё не было с Никсоном. Потому что последние несколько месяцев изменили что-то. Просто я чувствовал это, а она нет. И она не должна извиняться за то, что сильная.

— Иди сюда. — вдруг я перестал бояться потери контроля. Я был её другом, и она дала мне этот статус. Сейчас последнее что ей нужно — это моё признание в чувствах, когда её дед скрывается, а её почти насильник прикован к стулу и пытается убить всех нас. — Если кто-то и должен просить прощения, так это я. — я легонько поцеловал её в волосы и вздохнул, когда она обняла меня в ответ.

— За что ты извиняешься?

За многое.

— За то, что я не тот, кем бы ты хотела меня видеть.

— Ты говоришь о том, что вёл себя как осел в смешном фартуке «Бетти Крокер»?

Усмехнувшись, я притянул её ближе к себе.

— Эй, я действительно ненавижу полуфабрикаты. И да, я говорю об этом. Мне нужно время, чтобы свыкнуться с некоторыми переменами…

— Какими? — её голос дрогнул.

Я рассмеялся.

— Трейс, я привык к убийствам и насилию, и тут появляешься ты с брелоком в виде коровы, со способностью рассмешить меня просто так. Ты просто…

Удивительна, она удивительна.

— Прекрасна, твой свет уничтожает одиночество во тьме вокруг меня.

— Только двадцать четыре часа в сутки?

Да.

— Проблема не в этом, ты все ещё не моя. Как ты не поймёшь? Это как получить кого-то в виде подарка.

— И какого вида я подарок? — Трейс рассмеялась. — Ты можешь сказать мне, не бойся.

— Байк. — я слегка покачал головой от смеха. — Я бы ездил на тебе, пока…

Её кулак врезался мне в живот и выбил дух, разрушая возбуждение. Я приходил в себя около пятнадцати минут.

Потом какое-то время мы лежали в тишине, а потом она сонным голосом прошептала:

— Не оставляй меня, Чейз.

— Не оставлю. — поклялся я. — Клянусь.

* * *

Следующий день оказался не настолько напряженным. Во-первых, это был вторник, и у Трейс была лабораторная по химии. Мне приходилось сидеть и смотреть, как она пытается разобраться в веществах.

— Ты не можешь смешивать эти. — я протянул руку и взял стакан из её рук. Черт, она чуть не спалила всю школу.

Со вздохом она села на стул.

— Это официально — я ненавижу химию.

Подмигивая, я сел рядом с ней.

— Я получил «отлично» за этот урок.

— Ты спал с доктором Стивенс? — выдохнула она. — Чейз Винтер, заткнись. Неужели ты готов на все, чтобы получить «отлично»?

Нахмурившись, я посмотрел в другую сторону класса, где доктор Стивенс писала что-то на доске.

— Ей восемьдесят лет.

— Это дискриминация. — Трейс поднялся руки в притворной капитуляции.

— Я заслужил эту оценку, и я не занимаюсь сексом ради подобных вещей. Тебе стоит перестать верить всему, что Текс говорит.

— Он говорит очень убедительно.

Все было просто отлично, пока я не прикасался к ней и не думал о поцелуе, поэтому мне не хотелось выпрыгнуть из окна. Мне оставалось лишь надеяться, что Лука или его люди не выпрыгнут из кустов, чтобы убедиться в наших отношениях.

Дверь в класс была открыта.

И вошёл Лука. Дерьмо, это значит лишь одно. Оно обошёл запрет Никсона, он никогда бы не позволил ему обосноваться в школе на регулярной основе. К счастью Луки, Никсон не мог сказать ни слова, не вызвав подозрения.

— Класс! — крикнула доктор Стивенс. — Сегодня вам выпала чудесная возможность: Лука Николоси является известным исследователем в области химии. Он будет здесь в течении месяца, по семейным причинам. Он согласился вести у вас занятия в классе химии 101 на протяжении этого месяца. Я… — её улыбка была вялой. — Не взяла отпуск, если вы так подумали. Мне было очень приятно проводить с вами время, ребята, правда.