Избранный - Рэйчел Дайкен (2016)

Они дружно утекли из комнаты, оставив меня и Чейза таращиться друг на друга. Я не знал, что сказать, что сделать. Я не думал, что он сделает что-нибудь. Черт, мы столько всего испортили.

Чейз встал со своего стула и подошел ко мне. Коротко кивнув мне, он сглотнул и прошел к бару, налив нам обоим напитки.

Молча, я последовал за ним и открыл дверь, ведущую наружу. Мы сохраняли молчание, пока шли по нашей территории туда, где заканчивалась земельная собственность нашей семьи. К тому месту, где мы впервые заключили наш кровный договор. Он протянул мне стакан с виски.

Мы пили в тишине.

— Я не могу заставить себя извиниться. — наконец, проговорил Чейз.

— Я не прошу тебя.

— Я взял ее. — Чейз посмотрел в свой стакан. — У меня не было никаких других оправданий, кроме того, что ты был мертв, а когда я узнал, что ты жив… — он безрадостно усмехнулся. — Я запаниковал. Я видел, как она ускользала сквозь пальцы: жизнь, которую я хотел, наше будущее… Все.

— Моя вина. — мой голос звучал хрипло, словно осколки разбитого стекла вонзились мне в горло, не давая звуку возможности звучать плавно и легко. — Я толкнул вас обоих друг к другу. Во всяком случае, я думал, что это поможет. Я не знаю, какого черта я делал, я просто… я был…

— Ты думал о ней, Никсон. — Чейз покачал головой. — И вот та точка, в которой мы отличаемся. Потому что в конце всего, когда я принудил ее сделать выбор, — он вздохнул, — я не думал о ней. Я думал о себе.

Я выдохнул и закрыл глаза.

— Я не буду бороться за нее.

Чейз отставил свою выпивку и ударил меня кулаком в челюсть.

— Черт возьми, ты не сделаешь этого! Ты, кусок дерьма! Это я заслуживаю того, чтобы быть расстрелянным! А ты собираешься сидеть здесь и просто так сдаться!

Мой стакан со стуком упал на землю, я покачнулся, но устоял на ногах.

— Что за черт, Чейз? Ты — тот, кто забрал единственное, самое ценное в моей жизни. Ты — тот, кто, зная, что я жив, все равно целовал мою девушку, ту самую, что значит все для меня, ту, которая является причиной к тому, чтобы я продолжал жить. И ты кричишь на меня?

— Да, черт побери, кричу! — воскликнул Чейз. — Она любит тебя!

— Тебя она тоже любит. — я помассировал свою ушибленную челюсть. — И я не собираюсь делать это с ней.

— Делать что?

— Заставлять ее выбирать.

Чейз опустил голову и потер виски.

— Прекрати быть таким великодушным.

Я вздохнул.

— Речь не обо мне, друг. А о ней. Я не собираюсь ставить ее между нами. Черт, я даже не могу позволить встать этому между тобой и мной. Это только она, всегда была она, это только о ней. Черт, да, я собираюсь сидеть здесь и закатывать истерику по поводу того, что она не хочет вернуть наши отношения обратно. Она любит тебя? Хорошо. Потому что, Чейз. Это никогда не касалось моих желаний или потребностей. Я не могу жить, если она чувствует себя несчастной. Я не могу дышать, если она расстроена. Если отношения с тобой приносят ей мир, то я позволю тебе обладать ею. Я буду твоим шафером на свадьбе. Я буду нянчить ваших детей, когда вы будете ходить на свидания. Чейз… — я проглотил свои эмоции в горле и отрицательно покачал головой. — Это касается только ее.

В глазах Чейза блеснули слезы. Я никогда в жизни не видел, как этот парень плакал, но я чувствовал, что он был близок к этому. Он всегда был крепок, как дерьмо. И я ненавидел, что мы оказались вовлечены в это, что после нашей пожизненной дружбы возникнет такая ситуация, в которой мы будем переживать нечто вроде драки из-за девушки и будем вынуждены вернуться на то самое место, где, когда-то давно, был заключен наш пакт.

Его глаза вдруг остекленели, и он резко выпрямил позвоночник.

— Я не знаю, смогу ли отпустить ее. Как ты дал ей уйти? Как ты сделал это? Я не могу… — он вздрогнул. — Я не могу, Никсон. Извини, но если она захочет быть со мной, я не откажусь от нее. Я не смогу.