Пропавшая жена - Шейла О'Фланаган (2020)

– И у тебя получилось, – ответила она, хотя не могла не думать, что же он им всем говорил, и искренне надеяться, что он был доброжелателен.

– А теперь твоя очередь быть хорошей, – подмигнул он. – Пойдем отсюда.

Вернувшись в номер, она нерешительно встала перед ним.

– Ты прекрасная женщина, – сказал он. – Тебе не нужно их одобрение.

– Но я и не…

– Да, – перебил он. – Ты хотела, чтобы мы им понравились, но это все не имеет никакого значения, Имоджен. Важно только одно: мы с тобой.

Она кивнула.

– Ты в миллион раз красивее, чем невеста, – с удовлетворением заметил он. – В миллион раз. Я всегда это знал. Ты прекрасна.

На Имоджен было коктейльное платье кораллового цвета, расшитое пайетками вокруг шеи, чуть выше колен. Закрытое спереди, сзади оно было довольно открытым. На ногах у нее были блестящие босоножки. Когда она их покупала, Винс был с ней.

– Я был просто взбешен, когда увидел, как ты танцуешь с этим старым пердуном, ведь это я позволил тебе выглядеть так роскошно, что он не удержался от желания с тобой танцевать. И боялся, что он начнет приставать к тебе.

– Не говори глупостей.

– Нет ничего глупого в желании защитить самую дорогую для тебя вещь, – сказал он. – А ты и есть моя самая дорогая вещь.

– Я?

– О да, ты мое сокровище, – повторил он. – А теперь давай-ка снимем с тебя это платье.

Он начал расстегивать молнию у нее на спине и вдруг набросился на нее с поцелуями, страстными и почти безумными, которые одновременно и возбуждали, и слегка пугали ее. Он повалил ее на постель, лег сверху и запустил руки в ее волосы, разметавшиеся по покрывалу.

– Ты действительно потрясающе красива, ты знаешь это, правда?

– Я… наверное.

– И ты знаешь еще кое-что, – сказал он, проникая в нее. – Ты моя, Имоджен. Больше ничья. Моя. Навсегда. Ты принадлежишь мне.

От этих слов у Имоджен перед глазами как будто бомба взорвалась. Она лежала, замерев, не в силах пошевелиться. К счастью, Винс был слишком увлечен своими ощущениями, чтобы заметить это. Кончив, он откатился на свою сторону и закрыл глаза. И через несколько минут заснул. Она лежала рядом с ним, не шевелясь, пока он не начал похрапывать. Тогда она выскользнула из кровати и медленно пошла в ванную. Села на край ванны.

Он был прав. Так все и было. Вот что произошло. Она действительно принадлежит ему целиком и полностью. Дело не в том, что Имоджен Вейр стала Имоджен Нейтон – он уничтожил ее и создал заново. Она не просто изменилась. Она стала другим человеком – человеком, каждым словом и поступком которого руководили желания и реакции Винса.

Она взглянула на себя в зеркало, висевшее на стене напротив, и с трудом узнала женщину, которая в нем отразилась. В глазах у нее теперь пряталась тревога, которой раньше там никогда не было, а все тело было сковано и напряжено, а ведь раньше она этого не замечала. Неужели она действительно так изменилась? И все это из-за Винса? Вот о чем говорили Кевин и Паула? И Чейни? Что они думали? Смеялись над ней, жалели?

Она сжала зубы. Винс был ее мужем. Они строили жизнь вместе. Такую жизнь, в которой посторонним не было места, не было места тем, кто сует свой нос, куда не надо, осуждает и говорит колкости. Им вдвоем было хорошо вместе. Двое против всего остальное мира. Хотя, может быть, в этом и проблема, вдруг подумала она. Может быть, он выстроил эту жизнь вокруг меня словно башню, в которой я замурована, и я подаю ему изнутри кирпичики, чтобы он замуровал меня до самого верха. Я в тюрьме.

Она покачала головой. Да нет же, никакая она не Рапунцель наших дней. У нее достаточно свободы. Есть работа, она ходит в спортзал с Шоной, она… Ладно, больше особо ничего нет. Но ведь это был ее выбор. Она принимала решения, что делать, а что не делать. Винс, конечно, имел на нее влияние, но все-таки решала она сама. Или нет?