Окончательный диагноз - Наталья Берзина (2014)

Лиза некоторое время сидела неподвижно, лишь во все глаза смотрела на непривычно взволнованного мужа. Нестерпимо долго, наверно целую секунду, они смотрели друг на друга. Лиза не заметила, как листки, что она держала в руках, сначала по одному, а затем непрерывным потоком сползли на пол. Будто во сне она поднялась, и очень осторожно, буквально на ощупь, шагнула к Казимиру. Чашки с горячим кофе невыносимо мешали, он никак не мог обнять прижавшуюся к груди жену. Она сама освободила его от ноши…

…Горячий шепот. Прерывистое, срывающееся дыхание. Тела, подчиненные некоему вселенскому ритму. Великий, бесконечный космос. Остро-алмазные россыпи невидимых людям звезд. Сладкий, дурманящий любовный пот на разгоряченных в неистовом танце телах. Один на двоих то ли вздох, то ли вскрик… Последнее судорожно-восторженное движение и… бесконечный полет. Нежнейшая колыбель его рук. Неосознанно ласковые прикосновения, словно они впервые изучали, трогали друг друга. Упоительный вкус губ. Подрагивание еще не успокоившегося тела. И лишь много позднее — огромные, расширившиеся от кипящей крови зрачки совсем близко. Медленное, удивленно-отстраненное возращение к действительности. Чуть смущенный взгляд на разбросанную по ковру одежду… Волшебное ощущение еще не прекратившейся близости и постепенно тающее от проходящего возбуждения напряжение. Достигший сознания, пришедший откуда-то издалека голос Казимира:

— Я люблю тебя!

Непослушные, разом набухшие губы. Неузнаваемый, наполненный чувственностью и страстью собственный голос, что-то шепчущий в ответ. Его ладонь, бережно поддерживающая безвольную голову. Заполняющее каждую клеточку ощущение восторга и неземного блаженства.

— Ты сумасшедший! Я безумно люблю тебя, Локис! — сказала Лиза каким-то непередаваемо низким, волнующим голосом и потерлась лицом о жесткую, остро пахнущую любовью шерсть на груди Казимира.

— Можно подумать, что ты вменяема! — негромко парировал он, осторожно лаская губами мочку ее уха.

— Нам, между прочим, нужно работать! — напомнила мужу Эльза.

— Именно по этой причине я и сварил кофе! — ответил он, оглядываясь. — Ты будешь пить холодный или мне сварить еще?

— Да ну его к черту! — с чувством воскликнула Эльза, прижимая к груди голову мужа.

Попав в больницу, Дэн запаниковал. Первый человек, о ком он вспомнил, к кому обратился за помощью, была Юлия. Что он чувствовал в тот момент, когда она вошла в жалкую палату заштатной больницы? Наверное, облегчение. Теперь он твердо знал, что самое страшное уже позади. Даже боль отошла на второй план, когда он увидел ее встревоженные глаза, такое милое взволнованное лицо, нежные руки, робко перебирающие завязки нелепой больничной накидки. Стараясь справиться с нахлынувшими чувствами, он намеренно был с ней тогда груб, но это была всего лишь маска, больше всего на свете ему хотелось, чтобы Юлия присела на кровать, прижала к мягкой высокой груди его израненную голову, провела ладонью по волосам, поцеловала такими знакомыми ласковыми губами. А когда это, наконец, случилось, жгучий стыд кислотой залил душу. Дэн осознавал, как был неправ, насколько оказался несправедлив к женщине, подарившей ему свою любовь. То, что было между ними, вдруг стало для него чем-то очень значимым, крайне важным и дорогим. Растерянный, он не знал, как себя вести, нервничал, метался из крайности в крайность и не находил решения. Видимо, в то время он по-настоящему почувствовал, что любит Юлию. Пытался ей все рассказать, но почему-то получалось фальшиво. Она уже не верила ему, как раньше.