Кто в спальне король? - Елена Щербиновская (2005)

Танька, конечно, вытаращила свои голубые блюдца и стала ощупывать мой совершенно невредимый лоб. Но мне так хотелось, чтобы на нем осталась шишка. Или хотя бы синяк.

— Ну, нашла?

— Вроде есть чего-то, — произнесла она с сомнением.

— То-то! — радостно воскликнула я.

И тут меня прорвало. Накопившиеся за день впечатления и переживания полились рекой. Танька тут же запрыгнула ко мне в постель, слушала, затаив дыхание и, когда я вдруг замолкала, требовала новых подробностей. И я повторяла, снова и снова, почти одно и то же, с удовольствием произнося его имя и расцвечивая наше знакомство и общение самыми яркими красками. Умолчала я только о Тамарочке, которая невольно вызывала у меня неприятное чувство и могла бы испортить такой чудесный рассказ. Танька была в восторге. Она не сомневалась, что мы с Аланом непременно скоро поженимся.

Я же об этом не думала. Я вообще в ту ночь уже ни о чем не думала, кроме своей безумной любви! И мы с сестрой еще долго шептались под одеялом, обсуждая мое невероятное романтическое приключение.

Глава 3

ТАНЬКА

В доме звонил телефон. Звонил долго, настойчиво. Мария не сразу поняла, откуда идет этот звук. Что за дурацкая рассеянность! Нельзя одновременно находиться в прошлом и настоящем! Телефон звонил здесь, сейчас. Мария торопливо взяла трубку.

— Алло!

— Маша, — сказала сестра. — Так я и думала, что ты там! Но ты так долго не подходила, что я испугалась…

— Я выходила, не слышала, — сказала Мария, в сущности, почти не солгав. Но там, где она была еще минуту назад, в мире далеких страстей и тревог, она как раз говорила с сестренкой! Танька была одним из тех немногих людей, кому и теперь позволялось называть Марию Машей. Но сейчас имя «Маша» прозвучало так, будто ее окликнули из прошлого. Будто и не было двух с половиной десятков лет, все изменивших, перечеркнувших и заставивших жить заново… Так-то вот, милый домик, другое мое измерение, в котором время идет по своим, одному ему ведомым законам…

— Прости, если тебя от чего-то оторвала, — сказала Танька.

— Ни от чего ты меня не оторвала! — успокоила ее Мария. — Молодец, что позвонила. Скажи честно, у тебя что-то случилось?

— Ничего, — неуверенно ответила сестра. — Просто в субботу у мамы день рождения. Хотела напомнить…

— Но ведь не в эту, а в следующую… — удивилась Мария.

— Да, в следующую, — согласилась Танька. — Но все равно — надо сообразить с подарком.

— Ну да, я буду в Москве в понедельник. Что-нибудь придумаем.

— Маша, а до понедельника ты не будешь? — каким-то странным голосом спросила сестра.

— Ну, точно! Я же чувствую, у тебя что-то случилось! — воскликнула Мария.

— Ничего особенного, просто хотела поговорить.

— Так не вешай мне лапшу на уши и приезжай! Прямо с работы!

— У меня сегодня отгул…

— Отлично! — обрадовалась Мария. — Вперед и с песней! Жду!

— А спиногрызы? — вздохнула Танька.

Сестриным «спиногрызам» было уже двенадцать и девять лет. Здоровенные оболтусы! Но Таня все равно считала их несчастными маленькими детьми, обделенными материнским вниманием, и тряслась над ними, как курица над яйцами.

— Господи, с собой бери! — воскликнула Мария.

— Они поговорить не дадут…

— Так оставь их с Федором. Все равно ведь дома сидит.

— Он размышляет над новым проектом, вряд ли согласится.

Мария чуть не выругалась. Федор — милый, обаятельный, непризнанный гений, считающий, что весь мир чем-то ему обязан, уже несколько лет ни черта не делал и преспокойно сидел у жены на шее. Но с Марией, которая видела его насквозь, он считался, даже немного побаивался ее.

— Ну-ка, дай ему трубку!

— Ладно, я их к маме закину, — тут же нашла выход Танька. — И сразу к тебе. А я тебе не помешаю?

— Ужасно помешаешь! — рассмеялась Мария. — Я занята примерно так же, как твой Федор — сижу одна и с умным видом плюю в потолок.