– Ты уверен, что это углубит нашу связь на более высоком уровне? – спросила она с легким отчаянием в голосе.

– Да.

Саймон не мог больше сдерживаться. Быстрым и резким движением он вонзился в нее, крепко обнял, приникнув губами к ее рту, и поглотил слабый вскрик.

– Черт подери, Саймон! – Крепко зажмурившись, Эмили часто задышала и задрожала всем телом.

Саймон усилием воли заставил себя замереть на мгновение, жадно хватая ртом воздух, чтобы дать Эмили время освоиться с этим вторжением. Она тоже замерла – чувствовалось, что она боится пошевелиться.

– Эмили, радость моя, посмотри на меня, – взмолился Саймон. Ему едва удавалось себя сдерживать. – Я сделал тебе больно?

Ее ресницы затрепетали и взметнулись вверх. Ни следа чувственности не осталось в ее изумрудных глазах. В них появилось решительное выражение.

– Уже все?

Саймон тихонько ругнулся. Она была такая маленькая, хрупкая, мягкая. Он чувствовал себя большим, тяжелым и неуклюжим и не мог унять крупной дрожи, пытаясь овладеть собой.

– Нет, – пробормотал он. – Не совсем.

– Очень… – она облизнула губы, – … очень жаль.

– Проклятье, Эмили! Прости. Мне надо было делать это помедленнее.

– Наверное, – чуть слышно согласилась она. – Но ты не должен винить себя. – Она осторожно погладила мужа по спине. – Этот вид связи явно требует практики.

Саймон подавил не то смешок, не то стон – он и сам не понял, что именно. Все его чувства напряглись, как разгоряченные жеребцы, рвущие из рук поводья.

– Да, именно практики, – сказал Саймон. – Мы с тобой будем много практиковаться.

Осторожно, напрягая каждую каплю оставшейся воли, он начал двигаться внутри ее. Он почти вышел из нее и затем вновь медленно погрузился во влажную глубину.

И тут Саймон почувствовал, что Эмили неуверенно шевельнулась под ним, пытаясь приноровиться к незнакомому ощущению присутствия мужчины внутри себя. Это слабое, чуть заметное движение оказалось последней каплей. Он потерял самообладание.

– Нет, Эмили, любимая. Не шевелись…

С хриплым приглушенным стоном он начал двигаться в ней, вдавливая в ковер и крепко сжимая в объятиях. Жар от пляшущего в камине огня слился с теплом тела Эмили. Саймон унесся во всепоглощающем наслаждении, потерявшись в женском теле так, как с ним еще никогда не бывало.

Одно бесконечное мгновение он словно парил в воздухе, а потом, излившись, с тихим стоном рухнул на Эмили. Он долго лежал так – влажный, расслабив каждый мускул… Он смутно сознавал, что еще никогда в жизни не испытывал столь полного расслабления и удовлетворения. Он медленно восстановил дыхание и открыл глаза.

Эмили испытывающе глядела на него, ее взор был полон любопытства и вопрошающего удивления.

– Ну как? – потребовала она ответа.

Саймон уставился на нее, чувствуя себя совершенно опустошенным:

– Что как?

– Как по-твоему, он удался?

Саймон понял, что утратил нить беседы. Он попытался сосредоточиться:

– О чем ты?

– Наш эксперимент по укреплению метафизической связи. Ты чувствуешь себя хоть чуточку ближе ко мне – в трансцендентальном плане?

– О боже… – Саймон моргнул и перевернулся на спину, прижав жену к своей обнаженной груди. Несколько мгновений он смотрел в потолок, пытаясь обрести ясность мыслей.

– Саймон? – Она застенчиво тронула волосы на его груди.

– Да! Будь я проклят, да! – прорычал он, ибо меньше всего в данный момент его интересовало метафизическое общение.

– Я рада, – просто сказала она, положив голову ему на плечо.

Саймон посмотрел на рыжие локоны, сиявшие в свете камина. Как полированная медь, подумал он. И тут реальность обрушилась на него со всей силой.

– Это же наша первая брачная ночь, Эмили.

– Да. – Наша первая брачная ночь… На полу в библиотеке! Я, наверное, схожу с ума. – Саймон рывком сел, пригладив пятерней волосы. – Мы должны быть наверху, в твоей постели. Или в моей.