Визажистка - Ольга Клюкина (2003)

«Александр! — молнией пронеслось у нее в голове. — Как подходит ему это имя. Ну надо же, снова встретились!»

Но теперь Александр был не один, а держал под руку молоденькую блондинку в широком серебристом платье, которая что-то быстро говорила на ходу, а он еле заметно ей в ответ улыбался и кивал головой.

Вера почувствовала, что сердце ее сначала сжалось, как будто на время остановилось, а потом, наоборот, бешено застучало в груди.

Александр посмотрел с веселым любопытством на компанию, окинул взглядом Марка Семеновича, Ленку…

Вере показалось, что при взгляде на нее у него несколько удивленно приподнялись брови, словно он пытался вспомнить, где они могли встречаться раньше. Но так и не сумел, разумеется, не узнал. Или сделал вид, что не узнал.

— Извините, мне пора, — быстро сказала Вера и посмотрела на руку, где не было никаких часов. — Я уже и так задержалась, опаздываю…

И, не думая больше ни о ком и ни о чем, Вера развернулась и пошла, чуть ли не бегом побежала из банкетного зала.

Ее охватила настоящая паника, и автоматически Вера подумала: «паникой» раньше называли бегство стад, напуганных истошным голосом Пана — полубога-получеловека с ногами козла и с козлиной бородой.

«Бежать! — пронеслось у Веры в голове, и она догадалась, о чем ее на базаре пыталась предупредить ужасная рогатая голова. — Он не один… он женат… любим… Зачем мне все это? Спасаться бегством, пока не поздно. Ленка не маленькая — сама дорогу найдет, если захочет. А мне тут нельзя!»

Но Ленка горячей кобылицей топала следом за Верой, догоняла.

— Ты чего вдруг подхватилась? — спросила она Веру в гардеробе.

— Хватит. Надоело, — сказала Вера. — Устала…

— Слушай, а там вдруг сразу же драка какая-то началась ужасная. Этот вдруг накинулся на того…

— На кого?

— Ну, наш «водочный принц» на того парня, которого кто-то позвал. Такой смазливенький, с черным чубом. Марк на него прямо огнем зашипел, как увидел, а потом как махнет рукой… Представляешь, даже стерлядь мою опрокинули, она на самом краю, как назло, стояла. Я так и не поняла: чего они вдруг не поделили? Вроде бы только что все улыбались. Гляжу, ты побежала, а я скорей за тобой…

Но Вера ее не слушала, думая про другое, непонятно о чем: «Может, зря я сейчас струсила? Хотя бы познакомились. И вообще — что это со мной? Теперь уж точно — все, теперь мы больше никогда не увидимся. Вот и хорошо, все правильно, так и надо. А вдруг я от своей судьбы сбежала? Чушь! Какая чушь! И при чем здесь какая-то драка?»

Она так и не поняла, кто, почему и зачем подрался, и не имела желания вникать в сбивчивый рассказ Ленки.

«Ну конечно, нужно было с первого взгляда догадаться, что его зовут Александром, — в смятении вспоминала Вера. — Александр. Он недавно был в Риме. Интересно, что он там делал? Самое мое любимое мужское имя. Имя человека, способного завоевать целый мир. И не важно, что все страны давно уже кем-нибудь завоеваны и поделены. Он способен с первого взгляда завоевать внутренний мир женщины, покорить одной своей робкой улыбкой…»

«…Внешность Александра лучше всего передают статуи Лисиппа. Этот мастер сумел точно воспроизвести то, чему впоследствии подражали многие из преемников и друзей царя, — легкий наклон головы и томность взгляда», — написал Плутарх об Александре Македонском.

«Как точно, — подумала Вера, вспоминая, как Александр наклонял голову, выслушивая свою спутницу. — Нет, все же мне нужно было побольше узнать — кто он, откуда, долго ли еще пробудет в Саратове».

Вера вспомнила, как неторопливо, расслабленной походкой победителя подходил вчера Александр к своей машине, и постаралась еще раз мысленно увидеть его монетный профиль со спадающей на лоб черной прядью непокорных волос.