Не лги мне - А. Гейгер (2018)

Не говоря уже о перепадах настроения. Вздутии. Болезненности. На днях она поискала в Интернете признаки беременности на ранних сроках и поняла, что у нее проявляются почти все.

До сих пор она сваливала все на тревожность, и Эрик, казалось, купился на это. А почему бы и нет? В каком-то смысле это было правдой. Из-за тревожности ее всегда тошнило. Но после того, как в прессу просочилась та фотография, причин тревожиться у Тессы было хоть отбавляй.

Тесса, конечно, знала, что не может вечно прикрываться этой отговоркой. Рано или поздно ей придется сказать ему правду, и от одной только мысли об этом разговоре она приходила в ужас.

Она проснулась еще до того, как ее матушка приступила ко второй части своей любимой лекции, но Тесса могла процитировать ее наизусть.

«Он будет винить тебя… Желаю удачи во взыскании алиментов! Вся твоя жизнь будет разрушена. Поверь мне, я говорю по собственному опыту…»

Ее захлестнула еще одна волна тошноты. Тесса склонилась над раковиной. А что если ее мать права? Эрик не очень хорошо воспринял бы эту новость. Он не готов заводить детей. Возможно, он даже захочет, чтобы она от него избавилась.

Рука Тессы поднялась к горлу.

«Эрик раз… Эрик два… Эрик Торн…»

Она никогда не сможет этого сделать. Это не выход. Она выступала за возможность сделать аборт, но только когда дело касалось других женщин. Не ее самой. Потому что она сама родилась в результате нежелательной беременности. Она бы никогда не появилась на свет, если бы ее мать решила сделать аборт.

То есть, она будет рожать, и Эрика нужно поставить об этом в известность. Возможно, он будет счастлив. Взволнован. Тессе хотелось верить в это, но она понимала, что обманывает саму себя. Зачем Эрику возиться с ребенком и его матерью, когда у него есть множество более привлекательных вариантов?

Например, та костюмерша… Катрина. При мысли о ней Тесса заскрипела зубами. Каждый раз, когда она входила в какую-нибудь гримерную, она видела, как эта девушка облапывает каждый участок тела Эрика.

Тесса уже давно сдерживала ненависть к Катрине Кортез, с ее смоки-айз и дерзким пирсингом. Она была из тех девушек, которые рычат чаще, чем улыбаются. Из тех, кто слушает только феминистские панк-группы и свысока смотрит на всех, кто фанатеет от музыки жанра, в котором работает Эрик.

Но она все равно хотела обладать телом Эрика. Она постоянно прикасалась к нему.

Куда уж еще очевиднее?

Тесса нахмурилась. Наверное, ей следует написать об этом в дневнике. Это искаженные мысли. Она знала, что не стоит делать выводы о людях, основываясь на их внешности. А Катрина была художником по костюмам. Возиться с одеждой Эрика – ее работа.

Так почему же Тесса продолжает втайне желать смерти Катрине Кортез? Что бы на это сказала доктор Риган? Это было неприятно признавать, но она обнаружила, что в последнее время скучает по своим старым сеансам терапии. Она закрыла глаза и глубоко вдохнула, вызывая внутренний голос психотерапевта у себя в голове.

«Я слышу, что вы говорите, что чувствуете, что ваша мать вас осуждает. Можете рассказать об этом подробнее?»

Тесса застонала.

Она вышла из ванной и тяжело опустилась на бугристую кровать мотеля. Почему она вспомнила именно эту их встречу? Очевидно, из-за этого сна. Он никак не был связан с Эриком – только с ее несуществующими отношениями с матерью.

Тесса вспомнила, как доктор Риган снова и снова задавала один и тот же вопрос. Они всегда возвращались к этому вопросу, и ответ Тессы всегда оставался прежним.

«Мама считает, что я худшее, что случалось с ней в жизни. Я разрушила ее жизнь с момента своего зачатия».

Теперь история повторяется. Возможно, когда ее мать об этом узнает, она будет выть от смеха. Возможно, она решит, что это такая злая ирония. Тесса закрыла лицо руками, когда темные мысли затопили ее изнутри, угрожая поглотить с головой.

Ей нужна не просто терапия. Ей нужны ее лекарства.