Бог-Скорпион - Голдинг Уильям (1996)
-
Год:1996
-
Название:Бог-Скорпион
-
Автор:
-
Жанр:
-
Оригинал:Английский
-
Язык:Русский
-
Перевел:Кобец Вера Николаевна
-
Издательство:Терра
-
Страниц:20
-
ISBN:5-300-00763-3
-
Рейтинг:
-
Ваша оценка:
Философский и параболический, смысл «Бога-Скорпиона» появляется на свет из столкновения наивных, освященных традициями верований, которые господствовали при дворе стареющего Патриарха, Повелителя Верхних Земель, и «крамольных» суждений Лжеца , исполняющего при Патриархе роль шута.
Бог-Скорпион - Голдинг Уильям читать онлайн бесплатно полную версию книги
Но устремленные вдаль глаза Бога не видели дочери.
– Расскажи мне еще о чем-нибудь.
Болтун задумчиво наморщил лоб. Потом, решив что-то, изобразил на худом лице скабрезную ухмылку.
– Про обычаи?
– Обычаи? Какие обычаи?
Болтун шепнул:
– О женщинах.
Он принялся нашептывать Высокому Дому, прикрыв рот ладонью. Глаза у Бога загорелись. Он заулыбался. Две головы сблизились еще больше. Бог протянул руку назад, не глядя поднес ко рту уже с чашей пива. Выцедил. Болтун долго хихикал, сотрясаясь всем телом и продолжая говорить из-под ладони.
– … иногда они видели их первый раз в жизни – это были чужие женщины!
Высокий Дом фыркнул, обдав Болтуна брызгами пива:
– Можешь рассказать о самом непотребном…
Верховный вновь предупреждающе кашлянул. Музыка изменилась. Флейта зазвучала еще гнусавей, словно сокрушаясь о чем-то желанном и недостижимом. Перемена произошла и в Прекрасном Цветке. Тело ее до пояса было обнажено, движения стали быстрее. Прежде двигались только ее ступни. Теперь наоборот – лишь ноги да голова оставались неподвижны. Улыбка стерлась с ее лица, и взглядом она обводила свои груди, поочередно, как бы оценивая. Делалось это так: правая рука сверху – локоть высоко поднят, ладонь выгнута – левая рука снизу – указывает на левую грудь. Ладони обрамляют ее, зазывают взгляд, легкое вращение левого плеча заставляет ее ритмично и тихо подрагивать, так что взгляд может оценить ее теплоту и тяжесть, ее благоухание и бархатистость. Затем змееподобным движением положение головы и рук менялось, и она сосредоточенно взирала на правую грудь. Лишь теперь, когда карминные соски исторгли свой аромат в тяжелый воздух, тростниковая флейта начала понимать желание, которое томило ее. Гнусавый ее звук стал похож на человеческий вопль. Он несся над столами, и кое-кто между питием обменивался поцелуями и осторожными ласками. Болтун, словно притягиваемый неодолимой силой, отвел взгляд от Высокого Дома и медленно повернул голову к Прекрасному Цветку. Его губы были воспалены, словно от жажды.
– Она прекрасна, – простонал он. – Прекрасна, прекрасна!
– Ты прав, она хороша, – согласился Бог. – Расскажи еще что-нибудь.
Болтун замычал в отчаянии:
– Любуйся ею, Высокий Дом, это лучше – или ты не понимаешь?
– Для этого у меня много времени впереди.
Прекрасный Цветок исполняла танец живота. Ее волосы разметались и блестели в пламени светильников. Болтун разрывался между нею и Богом. В отчаянии колотил себя по голове.
– Хорошо, – надулся Высокий Дом. – Раз не хочешь ничего больше рассказывать, сыграю в шашки с Верховным.
Откуда ни возьмись, как пиво до этого, появилась доска. Стоило Высокому Дому склониться над ней и потрясти чашкой с фишками, как за столами произошла перемена. Объятия уступили место приглушенным разговорам о питье и закусках, о развлечениях и играх. Прекрасный Цветок и музыканты, казалось, выступали перед пустым залом или же для собственного удовольствия.
– Твой ход, – сказал Высокий Дом. – Желаю удачи.
– Порой мне приходит на ум, – проговорил Верховный, – что, может, интересно было бы не полагаться на волю случая, делая ход, а продумывать его последствия для себя.
– Что за странная игра, – вздохнул Высокий Дом. – Похоже, в ней вообще нет никаких правил.
Он поднял глаза, увидел дочь и, прежде чем снова уткнуться в доску, благосклонно улыбнулся ей. Прекрасный Цветок продолжала танец, жестом приглашая полюбоваться тонкой своей талией и сложными узорами, какие выписывали ее бедра, медленно вращаясь под последним покровом. Если бы удалось под слоем искусно нанесенной краски прочитать выражение ее лица, то взору открылось бы беспокойство, переходящее в полное отчаяние. Она дольше, чем полагалось, задерживалась на каждой фигуре танца, словно откровенной настойчивостью можно было увеличить их влекущую силу. Ее кожа блестела сейчас не только от благовонного масла.