Трудный выбор - Сандра Браун

В кафе, в этом уютном микроклимате университетского городка, было шумно, дымно и полно народу. Из динамика, предусмотрительно закрепленного на потолке, жаловался на одиночество популярный шоу мен. Официанты с красными атласными повязками на длинных белых рукавах только успевали подносить громадные кружки с пивом к столикам. Здесь царил дух взаимопонимания и полного единения: образцово-показательные отпрыски состоятельных родителей и активистки феминистского клуба, бородатые интеллектуалы и мускулистые спортсмены – все сплавились в единую веселую массу.

Взяв Шелли под руку, Грант увлек ее к уединенному столику в тускло освещенном углу кафе. Когда они уселись, он наклонился через стол и театральным шепотом произнес:

– Надеюсь, мне не придется предъявлять здесь свои документы. – Увидев ее озадаченное лицо, он пояснил: – Вряд ли сюда пускают лиц старше тридцати. – А когда Шелли рассмеялась, он хлопнул себя ладонью по лбу: – Боже, да тебе ведь и тридцати нет, верно? Вот, значит, почему я все сильнее и сильнее ощущаю в себе сходство с нашим убеленным сединами, выжившим из ума профессором!

Когда мимо, рассекая воздух, пронесся официант, Гранту удалось, задержав его на две секунды, успеть сделать заказ:

– Два кофе.

– Со сливками? – бросил через плечо ускользающий официант.

– Со сливками? – переспросил Грант у Шелли.

Она кивнула.

– Со сливками! – прокричал он исчезнувшему официанту. – Когда мы с тобой виделись в прошлый раз, ты, наверное, еще не доросла до кофе? – с улыбкой поинтересовался он.

Шелли машинально покачала головой, даже не прислушиваясь к вопросу. Она с трудом заставляла себя не пялиться на Гранта. Волосы его, слегка растрепанные ветром, выглядели необычайно привлекательно. Треугольный ворот рубашки по-прежнему притягивал ее взгляд. Дэрил Робинс, ее бывший муж, считал себя воплощением мужественности, однако его грудь украшало всего несколько бледных волосков, а сейчас ее взгляду предстал настоящий лес, произрастающий на обветренной загорелой коже. Желание протянуть руку и дотронуться до груди Гранта было столь велико, что Шелли пришлось отвести глаза.

Посмотрев вокруг, она утвердилась в своих подозрениях. Студентки разглядывали Гранта с нескрываемым интересом, свойственным современным женщинам. Сама же она вызывала их холодное одобрение. Грант Чепмен был местной знаменитостью, от его имени веяло дурной славой, возможно, даже опасностью, – а подобная репутация не может оставить равнодушной ни одну женщину. Шелли старалась не обращать внимания на всплеск интереса, вызванного их появлением, но бесцеремонные взгляды все больше смущали ее.

– Ничего, привыкнешь, – негромко заметил Грант.

– А вы привыкли?

– Не совсем. Привыкнуть к этому на самом деле нельзя, просто со временем можно научиться не обращать на это внимания. Сие есть неизбежное следствие того, что твое лицо ежедневно на протяжении нескольких месяцев мелькает в телевизионных новостях. Неважно, хороший ты или плохой, преступник или жертва, виновен или нет, – все равно ты становишься объектом разговоров и обретаешь, прямо скажем, прискорбную известность. И что бы ты ни делал, любой твой шаг становится достоянием общества.

Она не проронила ни слова, пока взмыленный официант не принес им кофе. Добавив сливок и неторопливо помешав в чашке ложечкой, Шелли мягко заметила:

– Они постепенно привыкнут к вашему присутствию. Прошлой весной известие, что с осени вы начнете читать лекции на факультете, распространилось с быстротой молнии. Но стоит вам провести здесь некоторое время, и волнение уляжется.

– Мои лекции и семинары мгновенно заполнились до отказа, и я вовсе не нахожу это лестным: большинство записавшихся ко мне студентов сделали это из любопытства. Я видел, как сегодня рядом с тобой сладко спал некий ковбой.