Рисунок по памяти - Татьяна Воробьёва (2018)

«Ну, нет, живой не дамся», — отчаянная злость, что просыпалась в ней, когда более старшие ребята в приюте задирали ее, подняла голову, и стоило Самату вытянуть руку, чтобы связать ее, Хадижа молниеносным движением вцепилась в его кисть. Соленый привкус крови во рту, был до одури противным, но крик боли заставлял сжимать челюсти еще сильнее. Хадижа фыркнула, выпуская руку, и собрав всю силу пнула, державшего ее со спины мужчину, удачно попав по коленной чашечке, хватка ослабла, что позволило Хадиже вырваться и, толкнув Самата, со всех ног побежать к выходу.

Под ногами шуршал песок и, казалось, кроме этого и собственного бешеного пульса, молоточками бьющегося в голове, никаких иных звуков не существовало. Но Хадижа точно знала, что погоня следует по пятам. Главное было добраться до Медины, там уж Самат не посмеет похитить ее у всех на глазах. Видимо, она куда-то не туда свернула и выбежала в одну из комнат.

Хадижа остановилась в растерянности, нервно ища выход, и тут почувствовала, как кто-то поймал ее за кофту и тянет назад — резко развернувшись, она услышала треск рвущейся ткани, но ей было плевать.

Самат был на расстоянии вытянутой руки, ее помощник шел следом.

— Попалась, бежать некуда.

Хадижа тяжело дышала, продолжая молча осматривать помещение. И вот небольшое окно, как раз, чтобы в него могла протиснуться девичья фигурка, было довольно высоко, но, если хорошенько оттолкнуться от небольшого возвышения под ним… Нужно, только отвлечь Самата.

Золотой медальон на шее блеснул в луче солнца, пробивающегося сквозь потолок. Хадижа улыбнулась, схватив украшения и направив так, чтобы отраженный луч попал прямо молодому человеку в глаза. Тот, зажмурившись, отвернулся, и это дало Хадиже необходимую секунду, чтобы подбежать к выступу. Оттолкнувшись изо-всех сил, она ухватилась за нижнюю часть окна. Пальцы пробило болью, но, игнорируя ее, Хадижа, стиснув зубы, подтянула себя вверх. Оказавшись на окне, она увидела, что Самат со своим помощником уже спешат схватить ее; думать и бояться было некогда: одним движением перекинув ноги, девушка спрыгнула с двухметровой высоты вниз. Приземлившись на ноги, Хадижа мысленно поблагодарила мсье Люпена — учителя физкультуры, что каждый урок заставлял «неповоротливых лентяев», в том числе и ее, висеть на канате и прыгать через «козла». Хотя видимо, что-то в этот раз она сделала не совсем правильно и левую ногу при попытке шагнуть пробило резкой болью. Девушка оглянулась на вход в развалины — еще секунда-другая, и оттуда явится Самат с помощником… и теперь ей не убежать.

Хадижа посмотрела вокруг в попытках найти хоть какое-то укрытие, где можно было спрятаться, молясь, чтобы дядя Али уже обнаружил ее исчезновение и послал слуг разыскивать беглянку. Пусть лучше она получит хорошую взбучку, чем окажется в руках у Самата. Но как назло ничего подходящего не находилось. От отчаяния, захлестнувшего душу, захотелось закричать. И тут девушка увидела всадника на верблюде и действительно закричала, размахивая руками и идя настолько быстро, насколько позволяла травмированная нога. Всадник остановился. На ее счастье, это оказался не неизвестный бедуин, или очередной помощник Самата, а один из торговцев верблюдами, что она видела сегодня утром.

— Пожалуйста, отвезите меня к сиду Али. Сид Али Эль-Адиб, — медленно, чуть ли не по слогам, проговорила Хадижа, надеясь, что мужчина ее вспомнит и поймет.

Тот нахмурился, но медленно кивнул, приказывая верблюду опуститься на землю. Хадижа вскарабкалась в седло несмотря на боль в ноге, заставляя себя сделать это как можно быстрее. Верблюд пошел неспешным шагом под уздцы хозяина, а Хадиже хотелось поднять его в галоп, наблюдая как выбежавшие Самат со слугой провожают ее злыми взглядами.

Стоило верблюду заехать на Медину, как Хадижа увидела знакомых слуг из дома Эль-Адиб и самого хозяина. Торговец приказал верблюду остановиться, заметив что Сид Али направляется к ним:

— Хадижа! Где ты была?!