Рисунок по памяти - Татьяна Воробьёва (2018)

В художественной студии, в которую переделали старый спортивный зал, несмотря на открытое окно, висел тяжелый запах масляных красок и растворителей. Занятия были окончены, и все ученики разошлись. Все, кроме одной. Девушка стояла перед холстом и придирчиво рассматривала написанную на нем картину, добавляя мазки то тут, то там.

— Все никак не доведешь до совершенства? — услышала она насмешливый голос со спины и подскочила от испуга.

— Жак, ну что за дурная привычка так тихо подкрадываться? — обернулась к напугавшему ее парню девушка.

— Прости, Зое, — парень, похоже, действительно чувствовал свою вину и смущенно переминался с ноги на ногу. — По мне, так картина идеальна, — в восхищении вздохнул он, рассматривая пейзаж заката на побережье океана, в линиях которого угадывался силуэт эфемерного божества: русалки, танцующей на вводной глади.

— А мне кажется, вот тут слишком много сиреневого, — указала художница в один из углов картины. — Это выглядит неестественно…

— Зое, когда ты вообще видела закат над морем в реальности? — фыркнул Жак, зная, что подруга предпочитает сидеть в комнате с альбомом в руках, чем гулять.

— В порту не так давно, — пожала плечами девушка.

— «В порту не так давно», — передразнил ее друг. — Я про другое… Пляж, отдых, веселье. Тебе знакомы эти слова?

— Если я хочу поступить в Высшую государственную школу изящных искусств, мне не до веселья, — с раздражением посмотрела на парня Зое.

— Хорошо-хорошо, — поднимая руки в примирительном жесте, видя, что подруга начинает раздражаться, произнеc Жак. — Можешь хоть поселиться здесь. Но на обед ты хотя бы пойдешь?

Девушка взглянула на часы: до начала обеда оставалось пять минут, и, если они не успеют к этому времени, двери столовой закроются, оставляя их Жаком голодными до ужина.

— Черт, Жак! Почему ты не напомнил об этом раньше?! — бросая кисти на стол, фыркнула Зое. — Побежали!

И они побежали по внутреннему дворику, огибая жилое помещение, за которым находилось здание столовой.

— Мадам Дюпаж будет недовольна, увидев тебя в таком неподобающем виде, — посмотрел на джинсы и футболку, испачканные краской, Жак.

— Если я сейчас побегу переодеваться, то мы точно не успеем, — ответила парню Зое.

Здание столовой уже показалось из-за поворота. Им повезло: двери еще не были закрыты, а у входа стояла, худая и прямая, как палка, в своем строгом одеянии, застегнутом на все пуговицы, мадам Дюпаж. Женщина окинула чуть не опоздавших подопечных сердитым взглядом, поморщившись при виде пятен краски на одежде.

— Вы как всегда опаздываете, месье Лавуе, мадемуазель Вебер.

— Но мы еще не опоздали: ваши часы показывают без двух минут час, — украдкой взглянув на циферблат старинных карманных часов на цепочке, которые воспитательница всегда носила с собой, заметила воспитанница.

— Проходите, — кивнула в сторону столовой женщина.

— Спасибо, мадам Дюпаж, — мило улыбнувшись, чуть присела в реверансе Зое и проскользнула в дверь.

— Спасибо, мадам, — буркнул Жак, последовав за подругой.

Несмотря на то, что он уже давно не был тем мальчишкой, у которого вечно горели уши, и невозможно было сесть, не поморщившись от боли, Жак все еще робел перед строгой мадам. Хотя это не мешало ему вместе с той же Зое нет-нет да и сбегать с территории приюта в неурочное время, чтобы погулять по городу или зайти в клуб. Сама же Зое, казалось, никогда не боялась наказаний, относясь к ним по-философски и со взрослым спокойствием.

«Я не помню большую часть своей жизни. У меня даже имя ненастоящее. Что хуже этого они могут придумать?» — говорила девочка, дежуря в наказание в столовой или натирая полы в коридорах.