Рисунок по памяти - Татьяна Воробьёва (2018)

Голова девушки опустилась, и она судорожно вздохнула, подавляя всхлип. Самира потянулась и крепко обняла сестру — бессилие приводило в отчаяние, ведь она не знала, чем помочь Хадиже. Своим необдуманным заявлением, та расставила для себя самую настоящую ловушку.

— А ты и правда не невинна? — осторожно спросила Самира.

Хадижа покачала головой:

— Нет, — шепотом призналась она, — Я солгала. Когда-то читала, что жених может отказаться от невесты, если она не девственница.

— О, Аллах! — воскликнула Самира. — Тебе повезло, что ты не в Фесе! Если бы там обнаружилось, что невеста не невинна, то ее выволокли на площадь и перед всеми дали бы тридцать плетей!

Хадижу вздрогнула от ужаса. Хорошо, что они в Бразилии, тут никто не позволит такого варварства. Наверное…

— Что теперь со мной будет? — озвучила Хадижа мучающий ее вопрос.

Самира пожала плечами, ведь ей особо нечем было утешить сестру:

— Это решать дяде Саиду. Самат может потребовать сводить тебя к врачу для подтверждения твоих слов, если он не передумал жениться.

Хадижу передернуло от омерзения. Нет, она не согласится на осмотр, пусть хоть волоком ведут.

— А если передумал?

— Если передумал, — Самира задумалась, поджав губы, — то тут могут быть несколько вариантов: тебя могут отставить дома, как сейчас, могут отвести в Фес к дяди Абдулу, и, самое ужасное, отказаться от тебя и выгнать из дома. Как когда-то тетю Жади.

— Мою маму выгоняли из дома? — удивленно спросила Хадижа.

— Да, — кивнула кузина, грустно вздыхая, — Это было в тот вечер, когда она отказалась вернуться к твоему отцу.

Самира до сих пор помнила тот вечер, когда ушла тетя Жади. Растерянные и мрачные лица родных, сидящих в их доме. Слова женщины были словно раскат грома посреди погожего дня — никто не думал, да никто и представить себе не мог, что мусульманская женщина отправится куда-то в ночь, совершенно одна. Самира сейчас буквально кожей ощущала гладкость платка, что подала тете Жади, видела перед собой ее мудрый, печальный взгляд, в глубине которого за решимостью прятался страх и плач Хадижи. Это был последний раз, когда Самира видела тетю. Девушка вынырнула из далеких воспоминаний. В груди что-то сжалось.

— Но с тобой такого не случится, — поймав испуганный взгляд Хадижи, уверенно сказала она, — Дядя Саид любит тебя и не допустит, чтобы с тобой случилось что-то плохое. А на тетю Назиру и дядя Абдула не обращай внимание. Они больше кричат и грозятся, чем сделают, что-то плохое.

— Хорошо, — кивнула Хадижа.

— А если тебя вдруг выгонят, то мы с Зе-Роберту возьмем тебя к себе жить, обещаю, — с улыбкой произнесла Самира, — но уверена, этого не понадобится.

Хадижа улыбнулась в ответ представляя, какой поднимется шум, если она вдруг переедет жить к Самире и Зе-Роберту. Но хотя бы один член ее семьи был готов ее поддержать и не обвинять во всех грехах…это невольно утешало, как и крепкие теплые объятья понимающей сестры.

* * *

— Сеньор Рашид, — в кабинет заглянула секретарша. — Я могу идти?

Саид посмотрел на подчинённую со смесью удивления и непонимания, ведь рабочий день давно закончился, и мужчина думал, что в здании остался только он и несколько охранников.

— Конечно, — кивнул он.

— До завтра, — улыбнулась женщина, прощаясь и не дожидаясь ответа, скрылась за дверью.

Рашид же снова отвернулся к окну, рассеянно наблюдая за панорамой вечернего Рио. Он не любил этот до сих пор чуждый ему город — слишком много тот отнял у него, но с каким-то мазохистский упрямством, продолжал в нем жить. Налаженные контакты, деловые связи, уверенность в будущем, своем и своих детей, как он мог это все бросить? На кого оставить?

И вот сегодня даже эта уверенность в завтрашнем дне пошатнулась и стала уходить из-под ног зыбучим песком. Что ему делать с Хадижей? Как поступить с непокорной дочерью, что чуть не опозорила их семью?