Время легенд - Норма Бейшир

— В четверг вечером. Это удобно?

— Разумеется.

— Я тут подумал… В Арлингтоне открывается выставка одного малоизвестного художника. Газеты величают его самым талантливым молодым живописцем последнего десятилетия…

— Видимо, речь идет о Томе Келли, — сказала Фрэнсис.

— А, так вы уже слышали об этой выставке?

— Да, слышала и горю желанием ее посетить.

— Отлично. Что вы скажете, если я заеду за вами около семи вечера? Осмотрев выставку, мы могли бы вместе поужинать. Я знаю одно славное заведение на том берегу реки.

Фрэн заулыбалась.

— Замечательно, — отозвалась она и, повинуясь порыву, легонько притронулась губами к щеке Лайнда. — Значит, в четверг?

— Договорились.

Фрэн вернулась в дом, а Лайнд еще долго стоял на крыльце. Наконец он уселся в свою машину, размышляя о том, что делает и с какой целью.

Во всяком случае, гордиться ему было нечем.

— Вы так и не высказали своего мнения о Томе Келли, — заговорил Лайнд, — как о художнике.

— Начнем с того, что при всех моих познаниях в области искусства меня никак не назовешь экспертом, — сказала Фрэнсис, пригубив вино. — Но мне понравилось. Это было намного интереснее, чем я ожидала.

— Вот как? — Лайнд поднял бровь. — Это почему же?

— Откровенно говоря, я не рассчитываю увидеть на маленьких выставках что-то особенное, — объяснила Фрэнсис. — Их устраивают для того, чтобы явить миру очередное юное дарование, но в наши дни не так-то часто встречаются настоящие таланты.

— Вероятно, ваш вкус испортили старые мастера, — предположил Лайнд, вспоминая картины, висевшие в особняке Колби.

— Может быть, — согласилась девушка. — Я предпочитаю французских импрессионистов — Мане, Ренуара… Это мои любимые художники. — Она посмотрела на тарелку Лайнда. — Но вы ничего не едите. Неужели телячьи отбивные так плохи?

— Нет-нет, что вы… Они превосходны. — Лайнд улыбнулся. — Просто мне очень трудно думать о чем-нибудь постороннем, когда я нахожусь в обществе такой очаровательной девушки.

Щеки Фрэн вспыхнули.

— Я польщена.

Лайнд протянул руку над столом и взял ее пальцы.

— Вы особенная девушка, Фрэнсис Колби. Вы знаете об этом?

— Я чувствую себя особенной, когда рядом вы, — смущенно призналась она.

— Рад это слышать, — негромко сказал Лайнд, — потому что я очень хотел бы продолжать встречаться с вами.

— Я тоже, — отозвалась Фрэн.

В течение следующих шести месяцев Лайнд виделся с Фрэнсис практически ежедневно. Они посещали выставки, заглядывали в маленькие галереи, выходили в море под парусами, проводили субботние вечера с семьей Колби в клубе «Лесное озеро», подолгу гуляли по набережной Потомака. Лайнд преподносил девушке дорогие подарки и окружал ее заботой и вниманием, приличествующими принцессе. Он видел, что его усилия дают нужные плоды, и радовался этому. Но он видел также, что Фрэнсис все больше влюбляется в него, и его начинала мучить совесть.

Мысль проникнуть в фирму Колби при помощи Фрэнсис нравилась ему ничуть не больше, чем в тот день, когда они познакомились. Фрэнсис была замечательной девушкой, и Лайнд понимал, что она могла бы стать прекрасной супругой… кому-нибудь другому. Но только не ему.

Однако было уже слишком поздно давать задний ход.

— Вы очень редко и мало рассказываете о себе, Джим, — заявила как-то вечером Фрэн, когда они прогуливались рука об руку вдоль реки. — Почему?

— Собственно, рассказывать особенно нечего, — ответил Лайнд, пожимая плечами. — У меня скучная, ничем не примечательная жизнь.

— А мне ваша жизнь совсем не кажется скучной, — продолжала Фрэн. — Вы храбро сражались на войне и заслужили почетный крест. Это большая честь.

— Я лишь делал свою работу, не более того, — настаивал Лайнд.

— Значит, когда вы помогали французскому Сопротивлению, вы рисковали жизнью по обязанности? — спросила Фрэн.

Лайнд посмотрел на нее.