Гнев и радость - Дженнифер Блейк (1994)

— Думаю, ты не ошибся, хотя я еще не сообщила ему об этом и кому-либо другому, кстати.

— Тогда не делай этого.

— Что?

— Ты меня слышала. Не делай этого. Как только это случится, меня здесь не будет.

— Почему?

— Ты знаешь почему. Мне не нравится Булл, никогда не нравился, и я ни за что не буду работать с ним.

Лицо Стэна было серьезным. Он не шутил. Джулия, поняв это, почувствовала такой приступ усталости, что ей пришлось напрячь колени, чтобы они не дрожали. Она спокойно сказала:

— Стэн, ты сделал так много в этом фильме, осталось совсем чуть-чуть. Почему ты не можешь потерпеть?

— Моя шкура, может быть, немного стоит, но я ее ценю.

Его загадочный отказ даже после того, как она высказала свое мнение насчет его ультиматума, вызвал в ней раздражение. Только этого еще не хватало ко всем неприятностям!

— О чем ты говоришь? Мне можно об этом узнать? Если между вами что-то не так, то объясни, ведь мне ничего не известно.

— Это наши с Буллом дела, они тянутся с очень давних пор. Если ты хочешь знать, поинтересуйся у него. После того как он уедет отсюда.

— Я не хочу интересоваться у него. Я хочу, чтобы ты рассказал мне все как есть, без всяких вокруг и около. В чем дело?

Он молчал и кусал губы, глядя на дождь. Его глаза в темных кругах беспокойно бегали, как бы ища, куда деться.

— Я жду, — требовательно проговорила Джулия.

Он продолжал молчать, лишь изредка смотрел на нее и вновь отводил глаза, медленно сжимая в кулаки руки.

— Ну хорошо, — произнесла Джулия, — ты не обязан объяснять мне. Но не жди, что я скажу Буллу, чтобы ом исчез по одному твоему слову.

Он шумно выпустил изо рта воздух и облизал языком губы. И только когда Джулия оттолкнулась от стены, чтобы снова вернуться в клуб, он выговорил:

— Дело касается твоей матери.

Она никак этого не ожидала. Джулия резко повернулась, как будто внутри у нее сработал мотор.

— Какое отношение может иметь к этому моя мать?

— У нее была связь. Со мной.

Джулия ничего не сказала, не могла ничего сказать. Она попыталась представить свою мать — такую изысканную, добросердечную, с ее живым умом, ее любовью к цветам, древности и старым домам, — увязшую в каких-то тайных свиданиях со Стэном, попыталась представить их вместе в потных объятиях. Это не удавалось.

— Пусть это тебя так не шокирует. Я тогда был другой. Мы все были другими.

Непослушными губами Джулия проговорила:

— Что же случилось?

— Ничего особенного. Булл, как всегда, развлекался на стороне, с актрисой из своего фильма, яркой блондинкой. Я был в том же фильме главным каскадером. Он послал меня отвезти свою жену куда-то в гости, чтобы она не мешала ему. Твоя мать была красивая женщина; ты очень на нее похожа. Я влюбился в нее с первого взгляда и стал приходить к ней с тех пор уже по собственной воле. Когда твоя мать узнала о блондинке, она решила отплатить Буллу как можно больнее. Я подвернулся кстати. Вот, собственно, и все, хотя она знала, как я относился к ней. Я считал, что мне повезло.

— Ну хорошо, у вас была связь, но я не понимаю, почему…

— Это не все. Твоя мать не слишком хорошо хранила тайны: По правде говоря, я не уверен, что она хотела сохранить эту тайну. Булл обо всем узнал. Через несколько дней он уехал на съемки вестерна. Я тоже там участвовал. Булл заставил меня делать трюк с фургоном, который понесли лошади. По сценарию в нем был динамит для золотой жилы. Фургон должен был упасть с горы и взорваться. Я сказал ему, что это опасно, но он все время повторял, как это здорово будет выглядеть на экране. Динамит взорвался раньше времени. Я спрыгнул, получил хромую ногу, но мне еще повезло, что я остался в живых.

Джулия смотрела на него, не шевелясь.

— Ты говоришь, что Булл знал о тебе и о матери и поэтому подверг твою жизнь опасности?

— Можно и так сказать.

— Я не могу поверить в это.