Гнев и радость - Дженнифер Блейк (1994)

— Только если это будет удобно тебе, — его взгляд нельзя было увидеть сквозь полуопущенные ресницы, — и только если ты того захочешь. Это я тебе обещаю.

— П… правда?

— Даю слово.

Саммер вздохнула и, всхлипывая, крепче прижалась к нему, ее пальцы побелели от напряжения. Если Рей и почувствовал, как она сжалась, то ничем не показал этого, нежно поглаживая девочку по спине.

Аннет с красным лицом втиснулась между ними.

— Саммер, деточка, это мама, я здесь. Не плачь, это всего лишь сценарий. Все это просто сценарий.

— Нет! — крикнула Саммер, отскакивая от нее и даже не взглянув на мать.

Аннет отшатнулась, словно ее ударили. Она повернулась к Рею:

— Видишь, что ты наделал! Ты не должен был уделять ей столько внимания, брать ее с собой кататься на лодке. Видишь, что происходит, когда играешь с чувствами маленькой девочки!

Рей гневно посмотрел на Аннет:

— Если бы ты обращала на нее побольше внимания, если бы ты любила ее ради нее самой, а не как собственное отражение, я был бы ей не нужен.

— Ей нужен не ты, кто-то другой, ненастоящий. Ты забил ей голову чепухой, дал ей повод думать, что походишь на героя из кино. Но это не так. Ты никогда им не был.

Саммер была неподвижна. Ее плач сменился молчанием. Глаза были широко раскрыты.

— Не волнуйся, Аннет, — тихо произнес Рей. — Саммер слишком хорошо знает, что «Болотное царство» всего лишь кино. И она прекрасно знает, чем чаще всего кончаются такие истории. По крайней мере, ты научила ее этому.

Аннет внимательно посмотрела на него. Потом ее лицо исказилось:

— Она — мой ребенок! Я без нее — ничто, ничто! Она все, что у меня есть. Она нужна мне! О Боже, как она мне нужна!

Когда эхо этих отчаянных криков замерло в коридоре, Саммер шевельнулась. Она медленно подняла голову и высвободилась из рук Рея. Девочка переводила взгляд с него на свою мать. Ее губы на мгновение сжались, затем ее лицо наполнилось решимостью, которая, казалось, стерла все детские черты, поэтому выражение, с которым она встретила мучительную реальность, было вполне взрослым.

Рей, продолжая крепко держать девочку за руку, произнес с подчеркнутой нежностью:

— Саммер знает, что нужна тебе. Она также знает, что ты любишь ее по-своему, как Жан-Пьер любил Алисию. Более того, она понимает, я думаю, что, хотя я и не Жан-Пьер, для нее всегда найдется место в сердце болот, да и в моем тоже.

Саммер тихо произнесла:

— Я действительно понимаю, я так думаю.

— И ты будешь помнить?

— Всегда, — сказала она приглушенно. — Мы… нам было весело, правда?

— Очень, — так же тихо ответил Рей.

— Я не забуду, как надо танцевать каджунский вальс.

— Не забывай.

— И когда-нибудь я вернусь, правда-правда. Мы снова отправимся на рыбалку. И будем кататься по реке, пройдем весь путь до самого конца болот, до того места, где начинаются озера.

— Я буду ждать. А до тех пор я буду смотреть фильмы с твоим участием на большом экране.

— Да, я буду там, — потом она еле слышно повторила: — Буду.

В наступившей тишине Булл прокашлялся и звонким трубным голосом скомандовал:

— На сегодня хватит, ребята. Собирайте вещи, сворачивайте съемки, уходим. Все на выход!

Когда все оборудование укатили и коридор освободили, Джулия подняла глаза и увидела подружку Вэнса, нацелившую фотокамеру на Саммер и Рея. Она быстро закрыла собой сцену, которую собиралась снять репортерша, и с хмурым видом направилась к ней.

— Минуточку, — сказала женщина, отступая. — У меня есть разрешение находиться здесь. Вэнс сказал…

— Мне все равно, что говорит Вэнс, больше ваше разрешение недействительно, — ответила ей Джулия.

— Все, что происходит здесь: всякие случаи, убийства, эта трогательная сцена с ребенком, — вы не можете запретить публике знать об этом.