— Если смогу, я, конечно, приеду сам. Но я не считаю своё присутствие обязательным. Хорошо, присылайте своего человека. Парламентёра, да. Встретим, как полагается. У нас показ скоро, поэтому командировки в ближайшее время я не планирую, в Москве дел много. Да, конечно… Созвонимся завтра. До свидания. — Трубку положил и выдохнул: — Прямо мечтают меня в Киев заманить!

Катя слабо улыбнулась.

— Ты сопротивляешься?

— Пока да. — Он посмотрел на только что подписанные бумаги. — Это что?

Катя папку закрыла и осторожно придвинула её к Андрею. Сглотнула, чувствуя, как немеют кончики пальцев.

— Я вернула тебе «Зималетто». Поздравляю. Надо только заверить…

Он уставился на неё пустым взглядом, потом опустил глаза на папку. Ладонь на неё положил.

— И что это значит?

Катя головой покачала.

— Ничего, просто… Александр Юрьевич…

— Ты что задумала? — отрывисто спросил он, буравя её взглядом.

Губы дрожали, и поэтому никак не получалось изобразить улыбку, но голосу постаралась придать бодрости.

— Всё идёт по плану, Андрей Палыч. Всё идёт по плану.

Всё произошло неожиданно, кажется, в одну минуту. Андрей никак не мог опомниться. Ещё вчера у него была жена, дом, вроде как семья, пусть и придуманная, но от этого обязанностей не меньше, пусть всё и напоказ. Но всё это было! А вот спустя два дня, после ссор и выяснения отношений, он стоял и наблюдал, как Катя спокойно складывает свои вещи в чемодан, с которым когда-то и пришла в этот дом. В его дом. Всего два с половиной месяца прошло, самые долгие месяцы в его жизни, а вся жизнь перевернулась с ног на голову. И вроде бы он сейчас должен радоваться тому, что всё, наконец, закончилось. Он ведь мечтал об этом, ждал с нетерпением, и, как сейчас вспоминалось, ещё вчера ждал, правда, уже как-то отстранённо, понимая, что время идет, день за днём летит, и вот скоро, скоро… Это «скоро» пришло чересчур неожиданно. Настолько, что он растерялся и попытался Катю отговорить от задуманного, сказал, что это совсем необязательно, и, вообще, он не готов.

— Ты не готов?

Он развёл руками, не зная, что ей сказать.

— У нас было две недели впереди. Я ещё не придумал убедительную причину… И ты, кстати, тоже. Так зачем спешить?

— Какая разница, Андрей? Сейчас или через две недели. — Катя не сложила, а скорее скомкала свои брюки от костюма, сунула их в чемодан. — Ты всегда можешь выдержать паузу.

Жданов нахмурился.

— Что это значит?

— Что ты в расстройстве и объяснять что-либо не в состоянии.

Его брови окончательно сошлись на переносице.

— Откуда ты этого набралась? Можно подумать, ты уже разводилась раза три!

Катя перед чемоданом остановилась и уставилась на него почти с ненавистью. Она на самом деле его ненавидела, хотя он и не был ни в чём виноват. Но его приходилось собирать, чтобы уехать из этого дома, и от этого на душе было тошно и мерзко. Но Катя, как могла, старалась не показать своих чувств Жданову. Он и без того стоял у неё над душой и своими разговорами последние силы у неё отнимал. Он, оказывается, был против её отъезда! Против развода он не возражает — конечно же, нет! — а вот уезжать ей совсем необязательно. Как выяснилось, ему с ней удобно жить. Вот ведь… Чего только не выяснишь, ругаясь с мужем перед разводом.

Ему удобно. Кто бы мог подумать?