Научи меня плохому - Екатерина Риз

Она взглядом его просверлила.

— Тебя это уже не касается.

— Конечно, не касается! Я же пройденный этап. — Он рывком поднялся. — Мне отомстила, за всё отыгралась. Чья очередь пришла? Старкова? Как понимаю, он более крепкий орешек, раз ты его напоследок оставила.

— Выйди из моего кабинета, — глухо проговорила она.

Он не ответил, на самом деле вышел и дверью хлопнул. Да так, что Катя вздрогнула.

Весь день прошёл в нервотрёпке и ругани. Андрей устал объясняться с родителями, устал придумывать причины и доводы, устал врать и одновременно оправдываться за себя, и за жену. Но когда мама прямо его спросила: собираются ли они разводиться, промямлил что-то невразумительное, что родители почему-то восприняли, как безоговорочное «да», и всерьёз расстроились. Да ещё Ромка утомлял своими разговорами, пытаясь настроить его на позитивный лад. Говорил, что как только бумаги о разводе будут подписаны, он почувствует себя лучше. Едва ли не крылья за спиной обещал. Но Андрею было не до крыльев. Он поругался с Воропаевым, который пришёл под конец рабочего дня выяснять отношения и обличать его в нечестной игре, и, в отличие от других, совершенно не собирался ему сочувствовать. Сашка будто чувствовал, что его водят за нос, ему было абсолютно наплевать на рухнувшую личную жизнь Жданова, он хотел говорить только о предстоящем Совете, аудите, и без конца грозил. До тех самых пор, пока Андрей открытым текстом не послал его куда подальше. Воропаев обиделся, а точнее, затаил злобу, и ушёл, хлопнув дверью президентского кабинета и не забыв рявкнуть в приёмной на Клочкову.

Самой последней в этот день свои сожаления пришла высказать Кира. При этом так неумело прятала самодовольный блеск в глазах, что Андрею даже смешно стало. Говорила заученные, вежливые фразы, но ни тени жалости и сожаления в её голосе слышно не было. Андрей наблюдал за ней со скептической усмешкой, и когда Воропаева её заметила, всё же призналась:

— Да, мне не жаль. Не жаль. Я знала, что этим кончится. — Присела на край стола и кокетливо опустила голову. Правда, ума хватило в глаза ему не смотреть, чтобы не демонстрировать свою радость. — Андрюш, она тебе совершенно не подходит. И я не удивлена, что вы так быстро разошлись. Ну не могут два абсолютно разных человека построить крепкую семью.

Андрей ногой оттолкнулся и отъехал на кресле к стене, откинулся на спинку.

— Ладно, Кир. Я выслушал официальную часть, дальше можешь не продолжать.

Она присматривалась к нему с любопытством.

— Тебе жаль?

— А как ты думаешь? Она моя жена, — не сказал, а скорее промямлил он.

— И?

— Что?

— Она твоя жена, ты её любишь… — с намёком проговорила она, а Жданов взглянул выразительно.

— Не лезь в это.

Она смешно фыркнула и со стола слезла.

— Ладно, не буду, — покладисто проговорила она. — Но уверяю тебя, когда-нибудь ты со смехом будешь вспоминать свой первый брак. И Катю Пушкарёву тоже.

Отчего-то стало неприятно, и Андрей не преминул её поправить:

— Она Жданова.

— Надолго ли? Или она собирается оставить фамилию? Что ж, я не удивлюсь. Но считаю, что это будет непорядочно с её стороны. Всё-таки вы были женаты всего ничего. Какое право она имеет на эту фамилию?

— Пусть сама решает.

Кира склонила голову на бок, спорить не стала, потом поинтересовалась:

— Чем займёшься вечером? Маргарита ужин отменила… Может, в ресторан? Ромку позовём, — торопливо добавила она.

— Нет, не хочу.

К его удивлению, Кира не стала настаивать и уговаривать, коротко улыбнулась напоследок, и из кабинета вышла. А Андрей снова остался один. Офис затихал, Виктория уже давно убежала домой, а вот Жданову торопиться было некуда. Но и работать совсем не хотелось. Он повозил мышку по столу, потом оттолкнул её и поднялся.

— До свидания, Андрей Палыч.