Телохранитель - Мэгги Дэвис

За ужином, поданным в малую столовую, Франческе прислуживала Герда Шенер. Прохладный ветер, принесенный налетевшим ливнем, прогнал дневной жар и колыхал огоньки свечей, горящих в серебряных канделябрах, тщательно начищенных Делией Мари, вновь обретшей свои заветные ключи от кладовых.

Франческа попросила Джона Тартла зайти в особняк. Он ждал ее у камина. Зажженные светильники в высоких бронзовых поставцах придавали залу изысканный вид. Тартл стоял, положив руку на каминную полку, одетый в белую рубашку, джинсы и тяжелые солдатские ботинки.

— Добрый вечер, Джон, — приветствовала его Франческа.

Она еще не вошла в роль владелицы поместья и потому чувствовала себя неловко, когда ей приходилось общаться со своими служащими в официальном тоне. Но с этим человеком надо было вести себя именно так. Им предстояло долго жить и работать бок о бок, так что приходилось искать общий язык, даже если отношения между ними, начиная с первой встречи, складывались не лучшим образом.

— Добрый вечер, мисс Луккезе, — ответил он таким же официальным тоном, убрал руку с каминной полки, выпрямился, вытянув руки по швам и глядя на нее ничего не выражающим взглядом. Ей не понравилась скрытая в нем энергия, напоминающая хищника, готового к броску, и она отвела взгляд.

— Сегодня я звонила мистеру Стиллману в Майами, — сказала она.

— Он сказал мне об этом по телефону.

Его ответ стал для Франчески неожиданностью. Впрочем, что ж тут удивительного — у Гарри Стиллмана не было повода скрывать их разговор от Джона Тартла. Она продолжила:

— Мистер Стиллман посоветовал мне временно возложить на вас обязанности телохранителя. До тех пор, пока вы не подберете надежного человека.

Откровенно говоря, юрист очень советовал Франческе сделать Джона Тартла постоянным телохранителем, но Франческа была убеждена, что ей надо найти, как это сказал сам Джон, кого-нибудь более психологически с ней совместимого.

Франческа знала, что Тартл не в восторге от нее, но было похоже, что он вообще не очень высокого мнения о людях. Бесстрастный человек, лишенный обаяния и чувства юмора.

Интересно, а есть ли у него женщина, с которой он занимается любовью? Мысль показалась ей достаточно забавной: как мужчина он был привлекателен — стройный, загадочный, мужественный, но неужели эти непроницаемые темные глаза могли светиться нежностью, а лицо пылать страстью? Она не могла себе представить, что эти всегда плотно сжатые губы могли бы произнести: «Я хочу тебя, хочу любить тебя».

Джон Тартл нарушил ход ее мыслей:

— Мисс Луккезе, мне нравится то, чем я занимаюсь.

Франческа недоумевающе уставилась на него. Что это должно было означать? Отклоняет ее предложение? Но почему? Прежде всего новая зарплата была бы гораздо выше — Гарри Стиллман даже посетовал на высокую плату за подобные услуги. Франческа подумала, не следует ли предложить Джону Тартлу дополнительно какую-то систему вознаграждений, но тут же сказала себе: «Будь я проклята, если сделаю это!» Почему человек отказывается от такой хорошей работы, было выше ее понимания. «Неудивительно, — подумала она, — что он в свое время бросил юридический колледж!»

— Но вы же и раньше работали здесь телохранителем, — напомнила она ему.

Джон Тартл долго, не отрываясь, смотрел на нее, потом спросил:

— Что-нибудь случилось?

Этот вопрос выбил ее из колеи. Она совершенно не собиралась рассказывать Джону Тартлу про полученное письмо, вообще не хотела посвящать его в свои дела, если только это было возможно, и уж вовсе ее не прельщала мысль, что он станет ее тенью. В такой ситуации она постоянно будет чувствовать себя безмозглой идиоткой!

— Я получила очень странное письмо. С той почтой, которую вы мне принесли сегодня утром.

Тартл не отводил взгляд от ее лица.

— Расскажите подробнее, — сказал он.

Франческа уже жалела, что заговорила о письме.

— У Карлы Бергстром были враги? — спросила она.