Кальдак молчал.

– Какой помощи? – нетерпеливо повторила Бесс.

– Насколько я понимаю, ты от меня не отстанешь? – мрачно поинтересовался Кальдак.

– Конечно! Ведь речь идет о моей жизни и о жизни Эмили. Спасибо тебе за все, что ты для меня сделал, но я не желаю принимать твое покровительство, пока не знаю, что происходит. Я не марионетка. Я должна иметь ясное представление обо всем. А ты от меня постоянно что-то скрываешь.

– Да, – признался Кальдак. – Пока еще я не могу рассказать тебе все до конца.

– А когда сможешь?

– Не знаю.

– Кальдак, меня это не устраивает. Согласись, до сих пор я тебя слушалась, позволила тебе управлять мной. Но с этой минуты знай: если хочешь, чтобы я вела себя так, как тебе нужно, доверяй мне.

Кальдак долго всматривался в ее лицо, затем нехотя кивнул.

– Согласен. Но всего до конца я и сам еще не знаю. Кое о чем я могу только догадываться. Давай поговорим после того, как я повидаюсь со своим здешним товарищем.

– Я пойду с тобой.

– Видишь ли, это чрезвычайно щепетильный человек. Он может не согласиться на мою просьбу, если кто-то третий будет знать о его участии. Он собрал со стола вилки и пустые тарелки, отнес их в кухню и вернулся в столовую. – Бесс, не бойся, я не брошу тебя здесь. Завтра я съезжу к нему и вечером вернусь.

Нет, Бесс отнюдь не приходило в голову, что Кальдак собирается скрыться.

– Значит, мне остается только сидеть здесь сложа руки?

– Прости, но придется.

Бесс вздохнула. Было ясно, что ни на какие уступки Кальдак не пойдет.

– А ты обещаешь ничего от меня не скрывать?

– А ты поверишь мне, если я пообещаю?

– Да.

Кальдак наклонил голову.

– Я польщен. Итак, я обещаю, что завтра вечером дам тебе самый полный отчет о встрече.

И все же что-то в его голосе заставило Бесс заподозрить, что он искренен не до конца.

– Ты обещаешь рассказать мне правду?

– Да. Правду. – Губы Кальдака скривились. – Умеешь ты наводить объектив. Не зря тебе давали премии.

Бесс удивленно взглянула на него.

– Ты, оказывается, немало обо мне знаешь. А Эстебан говорил, что ты собрал недостаточно информации.

– Я не хотел сообщать ему больше, чем нужно, – улыбнулся Кальдак. – На самом деле я давно знаю твои работы и восхищаюсь ими. Мне особенно нравится фотография того бандита из Сомали.

– Мне тоже. – Она поднялась из-за стола. – Хорошо, что ты заговорил о фотографиях. Я должна позвонить Джону Пиндри и сказать, что не смогу закончить материал.

Кальдак нахмурился.

– Никуда звонить ты не будешь, – твердо сказал он.

– Но Пиндри всегда ставит авторам жесткие сроки. Я не могу держать его в подвешенном состоянии! И потом, я же ничего ему не скажу о том, что со мной произошло…

Кальдак промолчал, но по выражению его лица Бесс поняла, что спорить бесполезно.

– Ладно, черт с ним. В конце концов, Пиндри даже еще не ждет звонка…

– Сейчас напишу тебе адрес Эмили, а потом лягу спать. На ногах не держусь от усталости.

– Конечно. Я удивляюсь, как ты еще не свалилась. То, что ты пережила за эту неделю, никому не под силу. А ты изумительно держалась.

Его неожиданное одобрение, как оказалось, не было ей неприятно.

– Знаешь, мне начинает казаться, что мы делаем то, что нужно.

– Можешь не сомневаться, – серьезно сказал Кальдак. – Хотя мы с тобой не настолько правильные, как наша сестричка Эмили.

Он что, смеется над ней?

– У нее тоже есть свои слабости, но она, безусловно, очень правильный человек.

– А ты, разумеется, порочна насквозь?

Так и есть, он издевается! И все-таки Бесс не смогла сдержать улыбку.

– Нет, черт побери. Я классный фотокорреспондент и очаровательная женщина, между прочим.

– Значит, профессиональные качества на первом месте?

Улыбка Бесс сразу померкла.

– И что же?

– Так, просто любопытное наблюдение.