Алая нить - Эвелин Энтони (1994)

Он признавал, что Анжела теперь счастлива, счастлива, что Стивен вернулся и их ссора, из-за чего бы она ни была, позади. Она была счастлива и очень старалась передать свое настроение остальным Он вспомнил, как его родители презирали средний класс. Опора Англии, безусловно, но ужасно скучные и просто смешные. Его семья многому могла бы поучиться у таких людей, как Драммонды. Он был рад, что находится среди них, и в то же время ему уже много лет не было так одиноко. Он скучал по Мадлен, скучал по дну общества, где он был в своей стихии и свободен от сантиментов. Он не имел отношения к рождественскому празднику, который начался в местной церкви. Интересно; кто здесь более неуместен, думал он: он сам или раскаявшийся мафиози, преклонивший колени рядом с женой и сыном.

Родным сыном, как отметила Мадлен. Когда-нибудь, думал Мэкстон, листая молитвенник, но не принимая участия в пении, когда-нибудь я узнаю, что там было на самом деле. Куда делась первая жена, которую я с ним видел, новобрачная во время медового месяца... Он соблазнил Анжелу и бросил ее с незаконным ребенком. Женился на одной из своих. А потом вернулся и предъявил права на Анжелу. Многим ли мужчинам сошло бы такое с рук? Когда-нибудь я все узнаю. Этой мыслью Мэкстон подбадривал себя на протяжении всей службы.

В рождественское утро, посреди суматохи рассматривания подарков, появился Стивен с бутылкой шампанского и, одной рукой обнимая Анжелу за талию, объявил, что у нее будет ребенок. Пробка выстрелила, бокалы наполнены, и все выпили за хорошую новость.

– Как замечательно, – твердил старый доктор. – Какая прекрасная новость – как хорошо, Чарли, что у тебя будет брат или сестра. – Сияя, он обошел всех, шампанское переливалось через край.

Мэкстон смотрел, как мальчик подходит и обнимает мать и Стивена. Может быть, меньше станет задирать нос, когда перестанет быть единственным предметом родительского внимания. Мэкстон надеялся на это. Чарли ему не нравился. В нем было больше от отца, чем от Анжелы. Когда-нибудь лоск английской привилегированной школы сотрется... Он подошел и поздравил их.

Анжела нежно сказала:

– Спасибо, Ральф, дорогой, я так рада, что вы сегодня с нами. Настоящий семейный праздник, правда?

И Стивен с любовью посмотрел на нее и согласился.

Они строили планы на Новый год и настаивали, чтобы Мэкстон остался у них. Он не мог просто так удрать отсюда и рискнул позвонить Мадлен и попросил ее прислать липовую телеграмму. Меньше всего на свете ему хотелось остаться и праздновать Новый год с обитателями этих аккуратных маленьких сельских домиков. Славные, порядочные люди, соседи доктора и его покойной жены, люди, с детства знавшие Анжелу. Он мысленно высмеивал их; хватит с него праведной жизни. Ему нужно хорошенькое бесчинство, чтобы отбить вкус индейки и сливового пудинга во рту. Он не любит второго сорта, и роль доброго друга семьи ему не по нраву. Он наигрался с доктором в шахматы, теперь ему нужны другие игры.

Мадлен сделала, как он просил. Она прислала неуклюжую телеграмму о больной тетке, которой он необходим, и он очень искусно обратил ее в шутку, прочитав вслух.

– Моя приятельница решила, что мне нужно алиби, – сказал он. – Это потому, что оно нужно ей самой. Вы ведь простите меня, не правда ли, если я сбегу до праздника? Она у меня особенная, и ей было трудно освободиться.

– Конечно, мы не возражаем, – сказала Анжела. – Там, куда вы едете, хорошо?

– Это наш первоначальный план, – ответил он. – Немного лыжного спорта и много aprus![25]– Он засмеялся резким бесцветным смехом.

Сейчас он соберет вещи, попрощается, и между ними проляжет пространство. Если уходишь, то, ради Бога, уходи побыстрее. Это был старый девиз его семьи. Уходящего гостя торопили; тех, кто задерживался, недолюбливали. Стивен предложил отвезти его на машине в аэропорт в Гэтвике, но он наотрез отказался.