Алая нить - Эвелин Энтони (1994)

И она своим женским чутьем угадала правду. Как бы он ни потакал ей, как бы ласков к ней ни был, его сердце не принадлежало ей. Он ненавидел женщин с таким бурным характером, как у нее; через несколько лет она станет настоящей ведьмой. Он ненавидел ревность, когда жена взрывалась оскорблениями и упреками, не желая слушать никаких объяснений. Это все равно что жить с двумя женщинами: одна из них – очаровательная, жизнерадостная спутница и страстная любовница, а другая – мерзкая фурия, сыплющая грязной руганью, как последняя шлюха. Конечно, есть простое средство, и он знал, что его отец или младший брат посоветовали бы ему воспользоваться им. Проучить ее как следует, раз и навсегда. Чтобы несколько дней не могла встать. Мужчина должен быть хозяином. Ее отец прекрасно бы все понял. Он, конечно, не допустил бы повторения такого «педагогического воздействия», но один разок – одобрил бы, конечно, не похвалил бы вслух, а просто посмотрел сквозь пальцы.

Но я не могу. Стивен Фалькони проглотил остатки виски. Если бы я был просто сыном моего отца, не учился в американском колледже, если бы никогда не знал Анжелу, я, может быть, и задал бы трепку своей жене. Но не могу. Он вовсе не собирался думать об Анжеле. Она пришла ему на ум и вдруг возникла перед ним как живая. Сказывался третий бокал виски.

Он видел ее совершенно отчетливо; слышал ее ясный английский выговор, видел застенчивую улыбку. Он полюбил ее так, как никогда не полюбит Клару. Но она была лучшей защитой Клары от того, что было принято в их среде. Он не мог ударить Клару, потому что знал Анжелу. Ирония положения заставила его улыбнуться. Как бы она разозлилась, если бы узнала об этом. Клара предпочла бы, чтобы он побил ее, чем быть обязанной своим хотя бы внешним благополучием и спокойствием мертвой женщине, которую он любил.

– Простите, у вас не найдется прикурить?

Стивен поднял голову и взглянул на женщину, которая стояла у столика. Боже, подумал он, и здесь они. Она была очень хороша собой, изысканно одета. Он не встал. Он щелкнул зажигалкой, и она нагнулась к огоньку.

– Спасибо, – сказала она. – Я, кажется, потеряла свою. Вы живете здесь?

– Да. Хотите выпить со мной? – Он смотрел на нее нескрываемо оценивающим взглядом. Хорошая фигура, красивая грудь, дорогие духи. Он подумал о Кларе, и в нем зашевелилось мстительное чувство.

– Спасибо. Мне очень скучно. Терпеть не могу одиночества. Я бы выпила бокал шампанского.

Конечно, что еще она могла заказать. Она очень хорошо говорила по-английски, и ему нравился ее французский акцент. Интересно, сколько она стоит, подумал он.

– Я тоже здесь живу, – заговорила она. – Я приезжаю сюда на месяц каждое лето. Эта гостиница такая удобная.

Она улыбнулась официанту. Вид у него был почтительный.

– Добрый вечер, мадам.

– Добрый вечер, Жак.

– Шампанского для дамы. – Фраза сорвалась с языка Стивена, прежде чем он успел остановиться. – И бурбон для меня. – В пьяном виде он трахается не хуже, чем в трезвом.

– Меня зовут Полина Дювалье, – сказала она. – При жизни мужа мы проводили здесь больше времени. Он любил играть. А мне от игры скучно.

– Так же как от одиночества? – спросил Стивен.

Она погасила недокуренную сигарету. На левой руке у нее было кольцо с квадратным изумрудом. Судя по нему, она стоит очень дорого.

– Вы не сказали, как вас зовут, – напомнила она.

У нее был расчетливый взгляд, но в нем таилась улыбка. Интересно, что ее смешит, подумал он.

– Стивен Фалькони.

– Звучит вполне по-монакски, – заметила она. – В здешних жителях много итальянской крови.

– Как шампанское? – спросил он и отхлебнул большой глоток виски. Ему хотелось напиться. Злость возбуждает, а он был зол на весь свет. Больше всего на судьбу и на себя.

– Хорошее. Вы здесь один?

Обычно они об этом не спрашивают. Какого рожна ей надо?

– Нет. Жена осталась наверху. Вы интересная женщина, вы это знаете?