Алая нить - Эвелин Энтони (1994)

Он ввел ее в дом, и тут же появилась горничная. Это была женщина с худощавым лицом, одетая в синий комбинезон.

– Я Жанин, – объявила она. – Добро пожаловать, мадам. Моя мать на кухне. Сказать ей, чтобы она что-нибудь вам приготовила?

– Кофе, пожалуйста, – сказала Анжела.

– Я заказал завтрак, – объяснил он. – Они хорошая пара и не станут ссориться между собой – ведь они не чужие. Позвольте мне, – сказал он, помогая ей снять пальто. – Хотите, быстренько осмотрим дом, а потом сделаем так, как предложил ваш муж? Располагайтесь спокойно и выпейте кофе.

– Сначала я хочу посмотреть дом, – сказала Анжела. – Здесь так мило, мистер Мэкстон. Я знаю, мне тут понравится. Вы так добры, что все устроили.

– За это мне и платят, – заметил он. – Но мне было приятно заниматься этим. Вот гостиная. А дальше столовая. Не очень большая, но достаточно просторная. Другие дома здесь так огромны; что нагоняют тоску.

Анжела была уже не такой бледной. Она с восторженными восклицаниями осмотрела парадные комнаты и сказала с обезоруживающей серьезностью:

– Никогда не видела такой прелестной спальни. А какой из окна вид на сад! – Она открыла стеклянную дверь и вышла на балкон.

– Здесь будет достаточно прохладно, – сказал он и пояснил: – Если вы останетесь на лето.

– О, мы останемся, – сказала она. – Не думаю, что Стивен захочет уехать, пока не увидит, что получается. А теперь пойдем вниз и выпьем кофе, да?

Кухарка вошла с подносом. Она была полная и жизнерадостная, как и положено кухарке.

Анжела села в кресло и сказала:

– Я уже чувствую себя дома. Стивену здесь очень понравится.

– Вы лучше себя чувствуете, миссис Лоуренс? – спросил он. – Вы были очень бледны, когда приехали. Наверное, вас очень укачало.

– Это было ужасно, – призналась она. – Нас так и швыряло из стороны в сторону. Стивену-то что, он все уговаривал меня не пугаться, но я ничего не могла поделать. Боюсь, я устроила настоящий переполох. Я не привыкла летать.

– Лично я, – сообщил Ральф Мэкстон, – терпеть не могу самолетов. Я люблю поезда, автомобили и корабли. Моя мать говорила, что, если бы Бог хотел, чтобы мы летали, он дал бы нам крылья. Это едва ли не единственное из ее высказываний, с которым я согласен всей душой!

Он засмеялся. Смех у него был визгливый, и Анжела вдруг подумала: вот единственное, что мне в тебе не нравится. Этот холодный смешок.

– А ваша мать приезжает сюда?

– Нет, миссис Лоуренс. К сожалению, она умерла. Она была не из тех, кто ездит на Ривьеру. Они с отцом были домоседами.

– Пожалуйста, – сказала она, – называйте меня Анжелой, хорошо?

– Вы очень добры. Вы уверены, что мистер Лоуренс не будет против?

– Боже, конечно, нет. Он терпеть не может формальностей, как вы, наверное, уже заметили.

– Честно говоря, пока еще нет. Но раз вы говорите, пусть будет Анжела.

– Еще кофе? – предложила она. – А вы часто ездите домой?

– Я вообще никогда не езжу домой, – ответил он. – Последний раз я был там на похоронах моей матери.

– О-о! А где ваш дом?

– В Дербшире. Точнее, в самом темном, холодном углу Дербшира. А вы откуда родом?

– Из Хэйвардс-Хит, – ответила Анжела. – Мой отец врач. Он уже оставил работу. Мы всегда жили в деревне. Он и теперь там. Я надеюсь, что он приедет сюда и здесь останется. Он тоже убежденный деревенский житель, как и ваш отец.

Мэкстон вежливо улыбнулся. Он не мог вообразить, что может быть общего между сельским эскулапом и его собственным грозным родителем.

– Мой сын приедет на Пасху, – продолжала она.

Он привык не показывать своего удивления. Но она застала его врасплох.

– Я не знал, что у вас есть дети.

– Я уже была замужем, – сказала она. – В войну. Ему сейчас пятнадцать, и он просто чудо.

– О, понятно. Вы, наверное, вышли замуж совсем молодой?

– Да. – Анжела допила кофе. – А вы не женаты, Ральф?