Лицо из снов - Линда Ховард

— Я с удовольствием заменил бы тебя в этом.

В ответ она поежилась. Пока он суетился на кухне, Марли сидела ошеломленная и молчаливая. Похоже, Дейн уже освоился в ее доме. Когда он успел? Она была потрясена его напором и тем, как быстро одним своим присутствием он изменил все вокруг. Не прошло и двадцати четырех часов, а Дейн уже ведет себя здесь как хозяин. Провел ночь в ее постели. Судя по всему, уже переехал к ней. И своей улыбкой заставил ее влюбиться в него. Он один действовал, как целое подразделение спецназа полиции, преодолевая без видимых усилий все ее невидимые баррикады.

Через пару минут Дейн вернулся с легкими коктейлями, в которых позвякивал лед, тарелкой и вилкой для Марли, захватив и пару салфеток. Он сел рядом с ней на диван, включил телевизор, настроился на спортивный канал и довольно крякнул, когда на экране появилось бейсбольное поле. Положив ей кусок пиццы, он взял себе другой и откинулся на спинку дивана, показывая всем своим видом, что достиг состояния полнейшего счастья.

Марли, прищурившись, исподволь наблюдала за ним. Значит, вот к чему она пришла? Она не знала, плакать ей или смеяться. В конце концов устроившись поудобнее, она сосредоточилась на своей пицце. Собственные переживания были радостны и одновременно вызывали в Марли удивление. Неужели ей достаточно просто сидеть рядом с ним и наблюдать за тем, как он смотрит телевизор? Неужели это все, что ей нужно?

Порой гигант Дейн подавлял ее своими размерами, а порой с ним, наоборот, делалось уютно. Но сейчас ей, в сущности, впервые представилась возможность просто посидеть рядом и как следует рассмотреть его. Да, вымахал Холлистер, дай Бог! По меньшей мере шесть футов два дюйма роста и свыше двухсот фунтов веса. На ее кофейный столик взгромоздились лапы поистине огромного размера. А плечи настолько широкие, что занимали собой едва не половину всего дивана. Руки мощные, крепкие. Под кожей бугрятся мускулы. Грудная клетка — как Марли уже узнала на собственном опыте — тверда как скала. Пластины пресса смахивали на каменную стену. Длинные ноги, которые он вытянул перед собой, напоминали стволы деревьев.

Волосы Холлистера были темнее, чем у нее, почти черные. Взгляд скользнул по линии его носа, резко очерченным скулам, и Марли спросила себя: а нет ли случайно у него в роду индейцев? Увидев свежий порез, она поняла, что в последний раз Дейн брился сегодня утром. Но несмотря на это, щеки у него уже потемнели — черная щетина упрямо лезла опять.

Он наклонился вперед, чтобы взять себе еще пиццы, и взгляд Марли упал на его руки. Как и все остальное, руки были большие. Ладони раза в два превосходили по размерам ее собственные. А вот ногти на пальцах чистые и коротко остриженные. Когда он обнимал ее этими руками, она никого не боялась… ну разве что его самого. Но Марли хотела, чтобы он ее обнимал. Пятнадцать минут назад она отдала ему свое сердце, и это для нее самой оказалось настолько удивительно, что она до сих пор еще не пришла в себя.

Дейн был полицейским, то есть человеком, жизнь которого тесно сплетена с насилием. Он не совершал преступлений, но боролся с ними с применением силы. Атмосфера насилия окружала его со всех сторон. Вот и сейчас под правой рукой у него лежал автоматический пистолет. Она заметила его сегодня случайно и скоро поняла, что он всегда под рукой у Дейна. Наплечная кобура была перекинута через спинку дивана тут же.

По тыльной стороне его правой ладони тянулся шрам. Марли обратила на него внимание, когда Дейн потянулся за третьим куском пиццы.

— Что это за шрам у тебя на руке? — спросила она. — Как ты его заработал? Похоже, от ножа, да?

Он посмотрел на свою руку, затем пожал плечами и вновь уставился в телевизор.

— Точно. А получил я его в одной стычке с пацанами — панками. Еще когда работал патрульным.

— Серьезная рана.