Под покровом ночи - Линда Ховард

Теперь она внимательно просматривала список приглашенных. Скука, конечно, но зато она чувствовала себя продолжателем семейных традиций. Это делали и ее бабушка, и прабабушка, и прапрабабушка, женщины, которые были частью ее, в ней жили их гены, хотя, похоже, их род мог на ней заглохнуть. Ведь ей нужен только один мужчина, а он к ней равнодушен. Конец семьи, конец истории.

Роанна помотала головой, чтобы выбросить мысли об Уэббе, и погрузилась в дело. Она привыкла заниматься всей бумажной работой, сидя за столом, но сегодня утром, придя в кабинет, увидела там Уэбба. Чувство дискомфорта, внезапно охватившее ее, не имело ничего общего с той волной счастья, которая захлестывала ее при виде него.

Она перешла в маленькую солнечную комнату в задней стороне дома, чтобы продолжить там свою работу, но после пятнадцати минут сидения на стуле он стал казаться ей орудием пытки, и Роанна, взяв подставку, перешла работать на диван, хотя это тоже было не самое удобное место.

После ленча Уэбб поехал навестить Ивонн, и Роанна с облегчением перешла в кабинет. Усевшись на свое привычное место, она почувствовала себя совсем по-другому.

Когда-то она впервые ощутила себя нужной, работая здесь, а теперь тут новый хозяин. Но зачем огорчаться по поводу потери каких-то символов власти? Уэбб — единственный человек, который достоин этой власти, и теперь все стало на свои места.

Вначале она не обращала внимания на усталость и продолжала аккуратно надписывать конверты, но внезапно ее глаза стали закрываться, и требовались невероятные усилия, чтобы продолжить работу. Последние две ночи ее терзал страх, что, заснув, она вдруг станет ходить во сне по дому, и в результате каждую ночь в общей сложности она спала не более двух часов. А присутствие Уэбба, шорох его движений тоже не способствовали сну.

Сейчас в доме было тихо. Уэбб уже уехал, а Люсинда всегда отдыхала после ленча. Грег и Брок ушли на работу. Глория и Ланетт были против готовящегося приема, но тем не менее поехали по магазинам, чтобы купить новые платья, и Гарлен уехал вместе с ними. Корлисс тоже не было — она исчезла сразу после завтрака, никому не сказав, куда идет.

Слепящее летнее солнце проникало в окна и, несмотря на кондиционер, в кабинете было жарко. Веки Роанны дрогнули и закрылись. Обычно она старалась не дремать днем, потому что тогда ей было еще труднее заснуть ночью, но иногда усталость брала свое. В тихой, залитой солнцем комнате сон одержал над ней верх.

Въехав в гараж, Уэбб увидел, что машина Роанны стоит на месте. Корлисс-тоже вернулась, а Ланетт и Глория все еще были в городе. При виде машины Роанны его охватило привычное волнение. Все эти дни она бегала по делам, и сегодня он тоже не надеялся застать ее дома, хотя она заранее ни о чем не предупредила. В маленьких городках деловые связи трудно было отделить от светских, и до тех пор, пока он опять не внедрится в местное общество, Роанна обязана будет выполнять прежнюю работу.

Он не ожидал, что будет видеть ее так редко. Раньше она почти всегда была рядом, с девяти лет сопровождала его всюду, а когда он уезжал, ждала его, свернувшись калачиком в кресле прихожей.

Тогда он был ее единственным защитником после смерти родителей. По мере того, как девочка росла, ее порывистое детское обожание стало более скрытным, и все равно она старалась находиться поближе, и ее худенькое некрасивое личико радостно поворачивалось к нему, как цветок подсолнуха поворачивается к солнцу.

Но теперь Роанна — интересная молодая женщина со стройной фигурой и изысканными манерами — совсем отдалилась от него. Казалось даже, что она упорно избегает его, и эта мысль не давала ему покоя. Может быть, ей неловко вспоминать ту ночь? Или Роанна испытывает чувство обиды, что теперь хозяином Давенкорта становился он, а не она?