У любви свои законы - Линда Ховард

Давясь слезами, Фэйт взяла Скотти за руку и увела его на двор играть. Она опустилась на пенек и закрыла лицо руками, а он начал возиться на земле со своими маленькими игрушечными машинками. Обычно он мог сидеть в этой грязи целый день, но сегодня уже через час подошел к ней и, свернувшись калачиком у нее в ногах, почти сразу же заснул. Она гладила его по волосам, со страхом видя, как посинели у него губы.

Фэйт сидела на пне, раскачиваясь из стороны в сторону и несчастными глазами глядя в пустоту прямо перед собой. Мама сбежала, Скотти умирает. Кто знает, сколько он еще протянет, но она чувствовала, что вряд ли больше года. До сих пор все в их жизни было плохо, но, по крайней мере, была уверенность в завтрашнем дне, в том, что он пройдет так же серо, как и все предыдущие. Теперь же исчезла и эта убогая уверенность, и Фэйт была охвачена ужасом. Она привыкла к выходкам пьяного отца и братьев и не жаловалась, но теперь… Что будет теперь? Она чувствовала себя совершенно беспомощной.

Ее охватила ненависть. «Будь ты проклята, мама! — подумала она с яростью. — Будь ты проклят, Ги Руярд!» Они думали только о себе, наплевав на собственные семьи и на последствия, какие должен был неизбежно вызвать их побег.

Она уже давно перестала ощущать себя ребенком. С ранних лет на нее была возложена ответственность взрослого человека. И эта вынужденная зрелость навсегда отпечаталась в ее глазах. Но теперь Фэйт отчаянно переживала за свой недостаточный возраст. Она слишком молода для того, чтобы жить самостоятельно. Она не может забрать Скотти и уйти из дома, потому что никто не возьмет ее на работу и они просто не прокормятся вдвоем. Закон не разрешит ей не то что взять Скотти, но даже жить одной. Мысль о том, что вся ее жизнь зависит от прихоти взрослых, приводила в отчаяние.

Она не может даже сбежать из дома, потому что не на кого оставить Скотти. О нем никто не будет заботиться. Фэйт была так же беспомощна, как младенец. Выхода не было, кроме как оставить все как есть.

Она сидела на пеньке, а время шло. Фэйт была слишком подавлена, чтобы подняться, войти в дом и приняться за обычную домашнюю работу. У нее было ощущение, что она лежит на доске гильотины и лезвие вот-вот должно обрушиться на нее сверху. День клонился к вечеру, а внутреннее напряжение в ней все возрастало, и нервы будто кто-то медленно наматывал себе на кулак… Скотти уже проснулся и играл у нее в ногах, словно боялся отойти хотя бы на шаг.

Но вечер наступил, а лезвие не упало. Скотти проголодался и тянул ее за руку в дом. Фэйт нехотя поднялась с пенька и повела его внутрь. Расс и Ники как раз собрались уехать на свою очередную гулянку. Джоди надела желтое мамино платье и тоже ушла.

«Может, Джоди была права», — подумала Фэйт.

Может, Грей всего лишь выпускал пар и всерьез не имел в виду то, о чем говорил. Может, Ги связался сегодня днем со своей семьей и как-то разрядил обстановку. Он мог даже передумать и вернуться домой, отказавшись от Рини. Все возможно.

Но в любом случае глупо ждать, что Рини вернется. А без нее, даже если Ги покается перед семьей за свой побег, не было никакого смысла держать их на земле Руярдов дольше. Конечно, дом их — убогая лачуга, но все же крыша над головой. К тому же бесплатная. Нет, надеяться на что-то бесполезно. Так или иначе, если не сейчас, так в скором времени им все равно придется убраться отсюда.

Фэйт знала своего отца и понимала, что он добровольно не сдвинется с места и будет держаться за их конуру до последнего.