Две женщины и мужчина - Кей Хупер

— Очевидно, Кэти мне действительно ничем не поможет. Сколько ей лет?

— Семь, хотя она выглядит старше. — Карен снова печально улыбнулась. — В этом доме все взрослеют слишком быстро. Конечно, вы можете с ней поговорить. Насколько я помню, вы ей всегда нравились.

— А Дайна тоже ей нравилась?

— Да, очень.

Девочка сидела одна в помещении, очевидно, служившем общей музыкальной и игровой комнатой. На ней были белые брюки и майка; длинные светлые волосы, зачесанные назад, придерживались розовыми пластмассовыми заколками. Она походила на куклу Барби. Кэти с серьезным видом выслушала объяснения Карен, что Фейт «была больна и теперь помнит все не так хорошо, как ей хотелось бы».

Фейт на мгновение ощутила себя покинутой, когда Карен оставила ее с девочкой, но потом села рядом с ней на скамью и сказала:

— Привет, малышка. Что ты играешь?

Кэти окинула Фейт внимательным взглядом голубых глаз, потом снова посмотрела на клавиатуру, дважды нажала на белую клавишу и только потом ответила:

— Что-то из «Прекрасного мечтателя», но мне это не нравится. Я не могу много играть одно и то же. Вас долго не было, и никто не может научить меня чему-нибудь новому. — Девочка явно постаралась, чтобы последняя фраза не звучала обвиняюще.

— Я очень сожалею об этом, Кэти.

Не раздумывая, Фейт положила руки на клавиатуру и сыграла несколько тактов.

— Ты бы хотела это выучить? Это называется «Лунная соната». Красиво, правда?

Музыка… До сих пор она не помнила, что знает ее.

Кэти критически склонила голову набок:

— Звучит грустно.

Фейт перестала играть.

— Так и есть. Я забыла, что это грустная пьеса. Тогда мы с тобой разучим что-нибудь другое. В следующий раз я принесу ноты, ладно?

— Вы уже обещали, что принесете.

Голос девочки звучал равнодушно, по ее виду можно было легко догадаться, что девочку так часто обманывали, что она не верит уже никому.

Это вызвало у Фейт неприятное чувство, но она ограничилась фразой:

— Теперь я не забуду.

Кэти снова посмотрела на нее:

— А где Дайна?

Фейт была застигнута этим вопросом врасплох.

— Не знаю, Кэти, — честно призналась она.

— Почему же вы ее не спросите? — рассудительно осведомилась девочка.

— Если я не знаю, где она, то едва ли могу это сделать.

— А вы закройте глаза и спросите, — посоветовала Кэти, и теперь в ее голосе послышались нотки нетерпения. — Вы всегда так делали. Это была игра, в которую играли вы обе. Вы закрывали глаза и говорили: «Дайна, позвони мне», и телефон сразу же звонил.

— Неужели? — ошеломленно спросила Фейт.

— Конечно. Разве вы этого не помните?

— Нет, — вздохнула Фейт. — Не помню.

Глава 5

— Вы почти все время молчите с тех пор, как мы вернулись из приюта, — заметил Кейн.

Это соответствовало действительности, но Фейт не хотелось говорить о том, что она узнала в Хейвн-Хаузе. Фейт рассказала только основное — что она и Дайна познакомились в приюте и часто проводили там время. Без лишних эмоций Фейт сообщила, что была замужем за человеком, который ее оскорблял, развелась с ним, но ничего об этом не помнит. Она не упомянула о разговоре с девочкой и о том, что, как выяснилось, и прежде, до аварии, поддерживала телепатическую связь с Дайной.

Фейт все еще не могла до конца в это поверить.

— Вы тоже что-то не слишком разговорчивы.

Она беспокойно мерила шагами гостиную, пока не остановилась возле рояля, стоящего в углу у стеклянных дверей, выходящих на балкон. Снаружи было темно. Сейчас уже было слишком поздно что-либо предпринимать — куда-то идти, задавать вопросы, пытаться продвинуться хотя бы на дюйм к разгадке исчезновения Дайны, — и если это сводило с ума Фейт, то можно было хорошо себе представить, что испытывает Кейн.