Две женщины и мужчина - Кей Хупер

— Слоун сказал, что после исчезновения Дайны звонил двум людям, которых он ей рекомендовал, но никто из них ничего о ней не слышал. Я склонен ему верить. О вознаграждении сообщали все средства массовой информации, и я сомневаюсь, что профессиональный детектив упустил бы шанс получить миллион баксов, если бы он знал что-то о Дайне.

— Это верно. — Бишоп немного помолчал. — А где Фейт?

— Я высадил ее у Хейвн-Хауза. Там есть женщина, которая, кажется, знала и Фейт, и Дайну, поэтому Фейт хотела с ней поговорить. Мужчин к этому заведению не подпускают на пушечный выстрел, поэтому она отправилась туда одна. А я побывал в банке Фейт и выяснил, что сейфа там нет, и в другом банке, Дайны, где управляющий повел себя весьма любезно и согласился предоставить Ричардсону все документы.

— А ты видел эти документы?

— Да. Они подтверждают то, что говорил нам Конрад, — что Дайна пользовалась этим банковским счетом так же, как пользовалась Слоуном, — для конфиденциальных даров и пожертвований. Люди Гая как следует проверят всю документацию. — Он сделал паузу. — Так как ты все еще в Куонтико, то, очевидно, смог заглянуть в засекреченное досье?

— Я не в Куонтико. — Прежде чем Кейн успел спросить, где же он, Бишоп добавил: — Но я действительно узнал, почему засекречены материалы об убийстве матери и сестры Фейт.

— Ну и почему же?

— Это связано с тем, что ты рассказывал мне о ее бывшем муже. Вроде бы его подозревали и до сих пор подозревают в этих преступлениях. Считают, что его издевательства сменились открытым насилием, когда Фейт решила с ним развестись, и она избежала гибели только потому, что в тот вечер ее вызвали на работу.

— Это не объясняет, почему информация о расследовании засекречена, — мрачно заметил Кейн.

— Ты все поймешь, когда узнаешь еще кое-что. Бывший муж Фейт, Тони Эллис, — агент ФБР.

Кэти была в школе, но Фейт оставила для нее обещанные ноты на рояле. Кейн не задавал вопросов, когда она попросила остановиться возле музыкального магазина. Она сказала, что хочет купить подарок для ребенка, и он мог только гадать о личности юного пианиста.

Ева — фамилии в приюте не упоминались, что, как поняла Фейт, было одной из традиций Хейвн-Хауза, — оказалась невысокой, крепко сложенной молодой женщиной лет двадцати с небольшим, с настороженными карими глазами, которые успели повидать слишком многое. Она возилась с группой малышей, когда Карен привела Фейт в находящуюся на первом этаже детскую. Директриса объяснила, что матери детей работают, ищут работу или заняты с адвокатами и полицией, пытаясь добиться развода или ареста своих агрессивных супругов.

Но было уже достаточно поздно, и, когда Фейт представили Еве, женщины уже начали прибывать за своими отпрысками.

Карен сказала, что она подежурит в детской, пока Фейт будет разговаривать с Евой, и они поднялись в гостиную на втором этаже, рядом со спальней Евы.

— Значит, вы потеряли память? — В резковатом голосе Евы звучало сочувствие. — Со мной такое однажды случилось. Я ударилась головой о стену и потеряла сознание, а когда пришла в себя, больше шести месяцев напрочь выпали из памяти.

— Но вы постепенно их вспомнили?

Ева покачала головой:

— Не совсем. Но я большую часть собрала по кусочкам, разговаривая с людьми. Наверно, вы делаете то же самое.

— Пытаюсь. Не могли бы вы мне помочь?

— Мы не были особенно близки с вами, — откровенно призналась Ева. — Дружили, но не доверяли друг другу секреты. Поэтому я знаю лишь то, что вы были очень сердиты.

— Сердита? Не испугана?

— Не думаю, чтобы вы боялись вашего бывшего мужа так, как некоторые из нас. Может быть, потому что он находился далеко, а может быть, потому что у вас на уме было совсем другое. По-моему, вы с Дайной что-то замышляли.

Фейт недоуменно моргнула:

— Замышляли?