Крадущиеся тени - Кей Хупер

– Ты пришла ко мне. Я знал, что ты придешь.

– Я должна была прийти.

– Да. Мы принадлежим друг другу.

– Нет.

Вайсек испытал мгновенный шок, услыхав ее твердый отказ, но тут же ему на помощь пришел горячий и подкрепляющий приступ гнева.

– Да! Мы принадлежим друг другу.

– Я принадлежу Бену.

– Ты заблуждаешься, любовь моя. Но это не страшно. Я покажу тебе, где правда.

Он сконцентрировал свои способности, чтобы крепче ухватиться за нее и затянуть поглубже. Он попытался отрезать ей путь назад.

– Я не твоя любовь.

– Конечно, моя!

– Нет! - Каким-то чудом Кэсси удалось противостоять ему, не дать ему схватить себя. – И ты не часть меня. У нас нет ничего общего, что бы ты там ни думал. Сколько бы раз ни забирался ко мне в голову, как тебе кажется, без моего ведома.

Вайсек почувствовал растерянность, к этому он просто не был готов. Так, значит, ей все было известно?

– Ты ничего не знала. Ты понятия не имела! Никогда!

– Да ну?

У него в голове зазвучал ее серебристый смех, раскатывающийся, как шарики ртути.

– Ты ничего не знала! - завопил он, но это были пустые слова, и он сам ощущал их несостоятельность. Его чувство превосходства было поколеблено, впервые он почувствовал себя неуверенно.

– Конечно, я знала.

– Я тебе не верю!

Он попытался проникнуть за фасад ее уверенности, проверить ее утверждения, но она была подобна гранитной стене – такая же твердая, гладкая и прохладная, удивительно отрешенная. Он ощущал ее присутствие, но не ее дух. Он читал только те мысли, в которые она позволяла ему заглянуть.

Гнев разрастался в нем, поднимаясь к горлу горячей, неуправляемой, удушающей волной. Нет! Быть того не может. Он ни за что не поверит... Он никогда...

– Ты проиграл.

* * *

Впоследствии Бен так и не смог объяснить даже самому себе, как ему удалось настолько ослабить веревки, чтобы освободить руки. Возможно, это произошло из-за того, что маньяк не имел навыка связывания своих жертв, поскольку предпочитал убивать их на месте. Возможно, его сбила с толку непривычная ситуация, так как ему никогда раньше не приходилось похищать мужчин, и он проявил непростительную небрежность. А может быть, все объяснялось еще проще: отчаяние пробудило в Бене силы, о существовании которых он сам не подозревал.

Он в кровь разодрал кожу на запястьях, но все-таки добился своего и освободил руки от пут. Он наклонился, чтобы развязать веревки на лодыжках. При этом он не сводил глаз с неподвижно застывшего, немигающего чудовища, моля бога, чтобы хватило времени на бросок: надо было преодолеть несколько футов разделявшего их пространства, схватить мерзавца за горло и выдавить из него его гнусную жизнь.

Бен не переставал думать о Кэсси. Когда-то он спрашивал ее, что будет, если она погрузится слишком глубоко, и она ответила со слабой улыбкой, что может не вернуться. Насколько глубоко она сейчас проникла в сознание маньяка? И что будет, если этот ублюдок, загнавший ее в ловушку у себя в голове, умрет раньше, чем она сумеет выбраться?

Бен помедлил только секунду, но в эту самую секунду раздался звон разбитого стекла. Двое полицейских вломились в комнату через окно и тотчас же взяли преступника на мушку. А тот уже поворачивал к ним искаженное в жуткой гримасе лицо, но через плечо успел бросить на Бена взгляд, полный злорадного торжества. Одновременно его рука с ножом вздернулась вверх в угрожающем жесте, на который рефлекторно должен был отреагировать любой полицейский.

– Нет! – закричал Бен, рванувшись со стула.

Но было уже слишком поздно.

Его крик слился воедино со звуками выстрелов.

* * *

– Кэсси?