Когда достопочтенный глава городской власти стоял перед стендом, вперив взгляд в мрачную подборку фотографий, а Харт комментировал их, смакуя, как казалось мэру, самые омерзительные детали, специально, чтобы вызвать у него приступ тошноты, Бишоп приблизился к Миранде и тихо сказал:

— Идея привести его сюда не слишком удачна.

— Я знаю, но он настоял. И если этот визит убедит его, что мы делаем все для поимки убийцы, он, возможно, постарается оградить наше расследование от вмешательства и давления со стороны возбужденной общественности. Пока, бог миловал, нас не трогают. Я хочу, чтобы так и продолжалось.

Бишоп был достаточно искушен в политических играх и не стал спорить с Мирандой, а только предостерег:

— Если некоторые детали дойдут до его ума, ты будешь иметь дело с мэром, впавшим в панику, а это никак не облегчит нашу работу.

— Он не будет копаться в деталях.

— Как ты можешь быть в этом уверена?

— Я ему запретила.

Миранда спокойно выдержала устремленный на нее тяжелый взгляд.

— И он всегда тебя слушает?

— Когда дело касается моей работы, то да.

— Ты его читаешь?

Миранда отрицательно покачала головой.

— Даже когда он тебя касается?

— Даже тогда.

Бишопа так и тянуло поинтересоваться, насколько далеко зашли отношения Миранды с Макбрайдом ввиду некоторых вольностей, которые мэр себе позволял в обращении с ней и чему Бишоп был свидетелем, но решил, что это вряд ли будет разумно, и перевел разговор в профессиональное русло:

— А что препятствует? Его щит или твой?

— Его. Как ни странно, это характерно для маленьких городков. Ты должен был это заметить.

— Я заметил. Вчера. Когда мы с Тони, прогуливаясь, заглядывали в магазины и общались с продавцами, две трети из них оказались для меня закрытыми. И для Тони также.

— Как я уже сказала, в этом нет ничего из ряда вон выходящего. В маленьких городах уединение трудно достижимо, и отсюда тенденция охранять свой внутренний мир. Постепенно с годами это приводит к созданию умственных и эмоциональных заграждений.

— Поэтому ты здесь и осела?

— Это одна из причин.

— И еще потому, что в маленьком городке безопасно для Бонни?

— Это тоже.

Бишоп с горечью отметил про себя, что Миранда соглашается вести с ним подобные беседы, только когда вокруг люди. Он старался выжать побольше из таких моментов, но так как он не мог заговорить о многом из того, что хотел сказать, без риска быть подслушанным, Бишоп заставлял себя, в ожидании более благоприятной обстановки, ограничиваться разговорами на профессиональные темы.

Это давалось ему нелегко.

В надежде осуществить хоть какой-то прорыв в затянувшемся отчуждении он извлек из нагрудного кармана аккуратно сложенный документ.

— Я собирался еще раньше вручить его тебе.

— Что это?

Она не пошевелилась, не протянула руку, чтобы взять его.

— Допуск к тем засекреченным файлам, о которых мы говорили.

Миранда по-прежнему никак не реагировала.

Он предпочел не обращать внимания на ее каменную позу.

— Файлы скопированы из базы данных бюро и выделены в отдельную, защищенную от вторжения без пароля директорию. Тебе временно предоставили право входа туда. Запрещено что-либо перекачивать или копировать, и ты должна подтвердить, что с этим согласна. Наши компьютеры могут обеспечить связь. В пропуске указаны коды, которые тебе понадобятся.

Миранда наконец взяла у Бишопа бумагу, разумеется, избегая физического контакта.

Слов благодарности Бишоп от Миранды не ждал, не без оснований полагая, что ожидание затянется надолго. Он отошел от нее и присоединился к дискутирующей у стенда парочке.

Ему не надо было быть телепатом, чтобы понять, в каком настроении сейчас пребывает Тони и ценой каких усилий держится в рамках приличий. Макбрайд давал волю своему возмущению.