У мужчин свои секреты - Кей Хупер

К тому времени, когда Фиона позвала ее обедать, Рэчел уже успела наполнить всякой рухлядью целую коробку. Здесь были огрызки карандашей, скрепки, старые открытки, испорченные бланки, программки церковных богослужений, непарные перчатки, шпильки, пустые флакончики из-под духов и прочий мусор. Вторая — огромная — коробка, куда она складывала пожелтевшие куски шелка, обрезки бархата, простыни из пожелтевшего полотна, тоже была полна почти доверху, и Рэчел решила, что имеет право на перерыв.

Но, прежде чем отправиться в столовую, Рэчел поднялась к себе, чтобы вымыть руки и причесаться. Через пять минут она уже была готова спуститься вниз, но что-то заставило ее задержаться. Казалось, в спальне все было как прежде, и все-таки Рэчел продолжала ощущать какое-то смутное беспокойство.

Роза… Она стояла в вазе все такая же свежая, как и в тот день, когда Рэчел нашла ее на своей подушке. Рэчел, разумеется, поняла, что каждое утро в ее спальне появлялась свежесрезанная роза, но каким образом она попадает сюда, оставалось для Рэчел еще одной загадкой.

Интересно, подумала она вдруг, что сказал бы по этому поводу Эдам?

— Нет, я положительно сошла с ума, — пробормотала Рэчел, и это объяснение неожиданно показалось ей самым рациональным. По крайней мере оно избавляло Рэчел от необходимости заниматься какими бы то ни было расследованиями.

«Любое расследование чревато результатами, которые редко радуют», — часто говорил ее отец. И Рэчел была целиком с ним согласна. Особенно теперь.

Вздохнув, она достала из кармана конверт с письмом Тома и повертела его в руках. Письмо Тома, невянущая роза — это ли не бред сумасшедшей?

Рэчел подошла к письменному столу. Выдвинув верхний ящик, она уже была готова бросить туда письмо, но вдруг замерла. Что-то было совершенно не так, как должно быть, бумаги сдвинуты, да и ящик задвинут не до упора.

Недоумевая, она потянула ящик насебя. В глубине его лежала голубая бумага для заметок.

Медленно, словно во сне, Рэчел достала из конверта записку Тома. Она тоже была написана на голубой бумаге — на точно такой же бумаге, какая лежала в ее ящике.

И самое удивительное и необъяснимое заключалось в том, что этот набор бумаги Рэчел привезла с собой из Нью-Йорка всего несколько месяцев назад.

Десять лет назад в их доме не было такой бумаги для писем.

«Загляни в свою шкатулку для украшений, Рэчел». Стараясь справиться с нарастающим приступом паники, Рэчел метнулась к туалетному столику, на котором стояла небольшая шкатулка из коричневой кожи. Рэчел уже протянула к ней руку, но вдруг замерла. Мысль, так неожиданно пришедшая ей в голову, без сомнения, была абсурдной. С чего она решила, что найдет в шкатулке что-то новое? Ведь она открывала ее только вчера, чтобы положить серьги с топазом и взять серьги с бирюзой, и ничего не заметила. Даже если десять лет назад Том что-то туда положил, она давно бы нашла его подарок.

Даже если бы он положил что-то в шкатулку позавчера…

И, набрав полную грудь воздуха, она открыла крышку.

В верхнем вставном лоточке действительно не было ничего, кроме ее побрякушек — цепочек, кулонов, серег.

Вынув верхнее отделение, Рэчел отставила его в сторону и заглянула на дно шкатулки. Здесь тоже лежали украшения, но эти она надевала гораздо реже. Некоторые вышли из моды, некоторые ей просто разонравились, а вот у этого кулона распаялась дужка, но она так и не собралась отдать его ювелиру.

Отодвинув в сторону большой золотой кулон с рассыпанными по нему капельками алой шпинели, Рэчел вздрогнула. Под ним…

Под ним лежал золотой именной браслет тонкой работы, которого — Рэчел могла в этом поклясться — вчера здесь не было.