Рискуя и любя - Линда Ховард

Она молча повиновалась и взяла его за руку, и он повел ее в бальный зал, где те же гости, что и вчера, занимались тем же, чем и вчера, сменив только наряды. Он обнял ее, прижал к себе и, медленно переступая под музыку, положил голову ей на плечо — классическая поза влюбленного мужчины, полностью поглощенного своей партнершей.

— Мне пришлось все оставить в комнате, — тихо промолвила она, прижавшись щекой к его плечу. — Я не смогла уместить их в сумочку.

— Как! Ты не догадалась засунуть пистолет в вырез платья? — И он окинул взглядом лиф ее платья, плотно обтягивавший грудь.

— Осторожнее, — пригрозила она. — У меня там спрятан кинжал, и я им воспользуюсь. — Он улыбнулся — она поняла это по движению его губ у своего виска. — Ты организовал прикрытие?

— Нет. Побоялся, что ты будешь против. Рискнем так, без прикрытия.

— Что ж, я люблю рисковать. — Не успели эти слова сорваться с языка, как ее обуял ужас. Нет, она терпеть не может риск! Раньше — да, любила. Но не теперь.

Он почувствовал, как она напряглась в его объятиях, и еще крепче прижал ее к себе.

— Что-то не так?

— Нет, ничего, — машинально отозвалась она.

— Ничего из того, что мне следует знать, — поправил он.

— Именно так.

И снова его губы улыбнулись, слегка касаясь ее волос. Спустя некоторое время он произнес:

— Вчера ты казалась мне выше. Скажите пожалуйста — заметил!

— Я не стала надевать туфли на шпильках. Немного приукрасила обычные босоножки, чтобы они подходили к платью. — Она чуть-чуть приподняла ногу, чтобы он смог разглядеть жемчужные полоски на ремешках босоножек.

Джон насупился:

— Ты испортила платье от Диора, чтобы украсить босоножки?

— Не волнуйся, — успокоила она его. — Я посчитала, что босоножки на плоской подошве гораздо важнее платья. Кроме того, секретные миссии оплачиваются из бюджета; тебе ведь не предъявят счет за испорченное платье?

— Нет, слава Богу.

— Итак, когда мы приступим к делу?

— Пока подождем, понаблюдаем за Ронсаром и ускользнем, как только его займут гости.

— А как же Кара?

— О ней позаботятся.

— Не хотелось бы тебя огорчать, но она стоит на балконе.

— Долго она там не пробудет.

На вечер Кара надела облегающее белое платье, длинные золотистые волосы рассыпались по ее плечам, в ушах сверкали сережки с искусственными бриллиантами. Она понимала, что выглядит по-голливудски броско и ярко, но иным путем ей бы не удалось выделиться из толпы элегантно одетых дам, обвешанных драгоценностями. Поэтому ею был выбран стиль калифорнийской сексуальной красотки.

Она успела пофлиртовать с несколькими джентльменами, но импозантного француза, с которым она утром играла в теннис, супруга не отпускала от себя ни на шаг. Кара мысленно махнула на него рукой и прошлась по комнатам, болтая с потенциальными кавалерами. Ревнивый Хоссам совершенно ее не волновал: он не имеет на нее никаких прав.

Но тут случилось непредвиденное. Кто-то резко повернулся и опрокинул бокал с красным вином на ее белоснежное платье. Кара в ужасе уставилась на огромное красное пятно и поняла, что платье безнадежно испорчено.

— Ах, простите ради Бога, — извинилась дама, расплескавшая вино, и испуганно окинула взглядом платье Кары. — Ума не приложу, как так получилось. Вероятно, меня кто-то толкнул.

— О, ничего страшного, — заверила ее Кара, которой не хотелось огорчать гостью Луи. — Пятно наверняка отстирается. Я пойду к себе переоденусь. — Она отмахнулась в ответ на предложение дамы заплатить за испорченное платье и с непринужденной улыбкой покинула бальный зал. Она редко пользовалась лифтом и предпочитала подниматься по лестнице, чтобы лишний раз поупражняться, но сейчас выбрала наикратчайший путь к своим апартаментам.