Вещие сны - Кей Хупер

— Вам понравится, — ответила Холли. — Честное слово, в магазине «На углу» первоклассная одежда; управляющий получает ее из Лос-Анджелеса и Сан-Франциско, и даже из Нью-Йорка, Атланты, Нового Орлеана. А если одежда вас не интересует, зайдите в «Еще одну штучку» — это маленький антикварный магазинчик, и там порой можно отыскать действительно потрясающие вещи. Оба эти магазина на Главной улице, как и вообще большинство магазинов города.

— Заманчиво. Большое спасибо.

— Должна предупредить, что магазин «На углу» принадлежит владельцу этой «Гостиницы», — чуть виновато добавила Холли. — Но клянусь, я не беру комиссионных за то, что направляю туда покупателей.

— Похоже, вы страдаете излишней честностью в ущерб себе.

— Просто сильно развитое чувство вины, — вздохнула Холли.

— Не берите в голову. Мне все равно нужен новый свитер, особенно рели не потеплеет, и, кажется, именно в магазине вашего босса его и следует покупать.

— Да, там есть хорошие, — улыбнулась Холли. — И если вы захотите, покупки доставят оттуда в отель.

— Потрясающе. Тогда я пойду пешком, машина мне не нужна. Большое спасибо, Холли.

— Не за что. Счастливо, Джоанна.

Помахав рукой, Джоанна сходила в свой номер за сумочкой и отправилась за покупками. Энергично шагая по направлению к городу, она думала о том, что, вероятно, те мужчина и женщина, которые в Атланте приняли ее за Кэролайн, и были управляющими здешних магазинов.

Все же это было очень странное совпадение.

Джоанна определенно опасалась встретить здесь, в Клиффсайде, этих двоих. Потому что если это произойдет, то по городу тотчас разнесется новость, что ее сходство с Кэролайн выяснилось еще в Атланте — что может дать дополнительный стимул для подозрений. Но ничего не поделаешь — оставалось лишь надеяться, что эти двое все еще в отъезде и вернутся не раньше, чем через неделю-другую.

Минут через десять, не встретив ни одной живой души, она дошла до города — прелестного, с чистыми мостовыми и тротуарами, с заманчивыми витринами магазинов. И тотчас увидела указатель к магазину «На углу», до которого оставалось еще два квартала.

Но она забыла о свитере у первой же витрины — она застыла, стоя на тротуаре, словно с разбегу уперлась в стену. Сам по себе магазин был не особенно интересен — в нем торговали плетеными вещами, от корзинок до мебельных гарнитуров. Но в витрине на желтом мольберте стояла картина из ее сна.

— Конечно, мы во что бы то ни стало должны были ее иметь, — говорила Джоанне Келли Хейс, вместе с нею любуясь картиной. — Маленькая девочка с корзинкой на коленях среди поля цветов — идеально для нашего магазина. Но мистер Барлоу ни за что не хотел ее продавать, но в конце концов удалось уговорить его хотя бы выставить работу в витрине. Разумеется, ему не приходится продавать все, что он пишет, — эти художники столько денег выручают на больших выставках в Сан-Франциско или в Нью-Йорке! — и он тогда еще сказал, что эта картина его любимая и не продается ни за какие деньги.

— Я никогда не слышала этого имени, но я вообще не знаю современных художников, — сказала Джоанна. — Он что, знаменит?

«Это, несомненно, важно, — подумала она. — Картина, написанная местным художником, должна что-то означать, иначе почему же она — часть моего сна? Какое отношение она имеет к Кэролайн?»

— Да, он очень знаменит. И знаете, что странно, живя на побережье, он совсем не пишет морских пейзажей. А знаменит он своими портретами, его приглашают работать люди со всех концов страны. А такие картины, как эта, он пишет, конечно, для собственного удовольствия. Я слышала, он время от времени даже набирает студентов и обучает их, хотя здесь я у него никого не видела. Но все равно, его имя можно найти во многих журналах по искусству. Говорят, он даже вошел в число художников, чьи кандидатуры рассматривались, чтобы писать портрет президента. Представляете? Конечно, ему на это наплевать…

— Наплевать?