– На время вы можете занять комнату Труди, - предложил он, направляясь к лестнице с ее чемоданом в руках. - Все остальные спальни я превратил в склад забытых вещей. Моя спальня на первом этаже, рядом с гостиной. - Значит, в ее распоряжении будет целый этаж и можно не беспокоиться, что она вдруг случайно ночью натолкнется на него! - Если вам что-нибудь понадобится, спрашивайте, не стесняясь, - продолжал он, подойдя к спальне своей дочери и поставив перед дверью чемодан. - Ванная комната… - Он повернулся и вскинул руку, чтобы указать расположение ванной комнаты, и не успела она увернуться, как почувствовала несильный удар по подбородку.

– Ой!

Она взвизгнула от неожиданности и отступила, забыв, что стоит на краю лестницы. С быстротой молнии он метнулся к ней и подхватил за плечи.

Их взгляды встретились, у них начался бессловесный разговор, из которого они поняли, что именно довлело над ними со дня первой встречи. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы притянуть ее к себе, но у нее создалось впечатление, будто она падает в его объятия. Бежать! Эхо этого слова в ее голове, как запах дыма перед пожаром, предупреждало об опасности. Но что такое? Она не могла ни рассуждать, ни двигаться, ничего, кроме как всматриваться в глубину его серых глаз!

Дон стоял, не выпуская ее из рук. Он почувствовал женственную округлость ее плечей и в то же время хрупкость, которая скрывалась под выдержкой и силой воли. Перед отъездом она переоделась в свитер и джинсы, но никакие одежды не смогли бы утаить ее форм. Вся кровь поднялась в нем, ему страстно хотелось обнять ее. К чему вся эта предосторожность, недоуменно подумал он и вопрошающе взглянул на нес. Не выдержав, он притянул ее к себе…

Конихан, подумай, что ты делаешь! - остановил его внутренний голос. Вспомни, для чего Нэнси Джойнс появилась в твоем доме. Разве для любовных игр? Ты уже попробовал однажды, и чем эго кончилось? Другой отнял все, что принадлежало тебе. Неужели ты хочешь повторения?

Резко отдернув руки, словно почувствовав ожог, Дон отступил и сухо произнес:

– Ванная комната в том конце. Полотенца там же. Вы захватили с собой будильник или мне разбудить вас?

– Нет, у меня есть.

– Тогда до утра. Спокойной ночи. Он ушел не оглянувшись. Вскоре она услышала, как хлопнула дверь в его спальню.

Спальня Труди оказалась типичной комнатой тинейджера. Стены до потолка украшали фотографии киноактеров и длинноволосых рок-музыкантов, на кровати был разбросан целый зверинец плюшевых игрушек. Нэнси подняла одноглазого плюшевого медвежонка, погладила его и положила на подоконник. Она переоделась в ночную рубашку и выключила свет. Внизу что-то скрипнуло. Странные звуки странного дома. Но сейчас ее не волновало это, равно как ей не было дела и до девочки-подростка, в чьей постели она очутилась по воле случая. У нее из головы не выходил Дон и страстное желание, промелькнувшее в его глазах. Ее сердце бешено забилось, в горле пересохло от сознания того, что он едва не поцеловал ее. Нэнси пыталась внушить себе, что это взыграло в ней больное воображение после перенесенного волнения, но разве можно обмануть себя? И главное в том, что она не испугалась, а очень огорчилась, когда он почти оттолкнул ее и ушел прочь.

Она хотела, чтобы он поцеловал ее! Эта мысль потрясла ее, как внезапное, неожиданное землетрясение. Нет! Такое просто невозможно. Она не может его хотеть. Ведь все, что связано с любовью в постели, сопряжено с объятиями, поцелуями. И обладанием, подумала она, подавляя рыдания. Боже, как забыть то ощущение унижения, беспомощности перед негодяем, пожелавшим овладеть ею без ее согласия. Нет, разве может такое повториться! Никогда - ни с Доном, ни с кем бы то ни было, твердо решила она.

Успокоившись, Нэнси уткнулась в подушку и уснула, но даже во сне Дон не давал ей покоя.