Чужая жена - Карен Робардс

– Мы все идем в дом. – Том глянул вперед, убедился, что Кенни и Tea не смотрят на него, быстро оторвал пальцы Ронни от рубашки и поспешно поднес их к губам. Она улыбнулась. Улыбка вышла неуклюжая, неловкая, и все-таки это была улыбка. – Кенни, мы с Ронни и Tea выйдем сейчас. Поставь машину и приходи.

– Конечно, – с наигранной бодростью откликнулся Кенни и опять глянул в зеркало заднего вида.

Поднимаясь по ступеням рядом с Ронни, Том заметил над дверью огромный черный венок. Не успели они приблизиться, как дверь открылась, и на пороге показалась пожилая пара.

– Передайте Дороти, что мы с Сэмом приезжали. Слышите, Селма? – бросила через плечо старая дама и вышла на крыльцо в сопровождении очень старого джентльмена.

– Обязательно передам, миссис Черри.

В дверном проеме показалась Селма. Она сразу же заметила Ронни, Тома и Tea и что-то сказала тому, кто стоял у нее за спиной.

Заметив Ронни, миссис Черри и ее спутник остановились на крыльце, чтобы выразить ей приличествующие соболезнования. Ронни любезно поблагодарила их и прошла в дом.

В холле тоже царило гнетущее молчание. Сам дом как будто знал, что хозяина больше нет в живых.

Ронни остановилась у двери, глядя на широкую лестницу, ведущую на второй этаж, как на гору Эверест. Потом она повернулась к Тому.

– Ты останешься до завтра? – спросила она.

Том кивнул. Она наклонила голову и пошла к лестнице. Черное платье делало ее фигуру особенно тонкой и хрупкой.

Она казалась такой одинокой, что Том должен был собрать всю свою силу воли, чтобы опрометью не кинуться за ней. Ему пришлось изо всех сил ущипнуть себя, чтобы не потерять голову окончательно.

“Оставить Ронни на милость Седжли – все равно что оставить Даниила на милость львов во рву”[14], – подумал он с досадой.

Но он не мог остаться с ней или увезти ее отсюда. Пока не мог. В прошлом она была женой сенатора, а теперь стала его вдовой. Еще на несколько дней. А потом, возможно, удадтся все начать сначала.

– Tea, может, ты поднимешься с ней? – обратился он к пресс-секретарю. – Проследи, пожалуйста, чтобы она легла.

– Конечно, Том.

Выражение лица Tea ясно дало ему понять, что в течение последнего часа она пришла к правильным выводам относительно характера его чувств к Ронни. Однако Tea не произнесла больше ни слова, а поспешила наверх.

Селма все еще стояла возле двери.

– Селма, миссис Льюис сегодня еще ничего не ела после утреннего кофе, – обратился к ней Том. – Пришлите ей, пожалуйста, ужин, хорошо?

Селма кивнула. Глаза у нее были красными, а веки распухли – по-видимому, она плакала. Том вспомнил, что Селма прослужила в Седжли более тридцати лет.

Немудрено, что она огорчена смертью сенатора. Черт возьми, да все они выбиты из колеи, и даже, как это ни нелепо, сам Том.

– Я распоряжусь, – пообещала Селма и добавила, понизив голос: – Обыск в кабинете сенатора еще продолжается. Меня спрашивали про вас. Когда я сказала, что вы приехали, они попросили передать вам, чтобы вы поднялись.

Том нахмурился, но кивнул и пошел в сторону восточного крыла, где располагался кабинет Льюиса. Сердце его неприятно сжалось. Он представлял себе, для чего мог понадобиться полиции, и молил бога о том, чтобы его догадки оказались неверными.

Если Марсден что-либо подозревал об их отношениях с Ронни, его подозрения стали известны полиции в первую очередь.

Однако Том и не подозревал, насколько плохо обстоят дела.

Следствие вел детектив по имени Алекс Смитт; Том его немного знал. Алекс пристально посмотрел на него, протянул руку и изобразил подобие улыбки.

– Я должен вам кое-что показать, – сказал Алекс и провел Тома в комнату, расположенную напротив кабинета сенатора.

Дверь в эту комнату была распахнута, но проход был перекрыт лентой желтого цвета, что означало, что доступ в комнату запрещен для всех, за исключением официальных лиц.