Чужая жена - Карен Робардс

Тогда остается открытым вопрос: где он провел эту ночь? Перед глазами Ронни немедленно возникло лицо Лейси Кеннет. А может, Том, как Льюис, отдает предпочтение проституткам? Если так, то в Вашингтоне у него богатый выбор.

Даже простой перебор вариантов вызвал у Ронни прилив бешенства, и она стукнула в дверь кулаком. Такой удар поднял бы и мертвеца. Если же Том спал с другой женщиной, он может распрощаться со всякой надеждой на продолжение отношений.

К тому же она, Ронни, убьет его.

Она не успела ударить в дверь обоими кулаками и, возможно, ногами. Дверь открылась. Том, небритый, босой, в гостиничном махровом халате, смотрел на нее сонными глазами.

Было очевидно, что она разбудила его.

Не говоря ни слова, он посторонился, пропуская ее. Запер дверь. Положил руки на ее талию, притянул к себе. Она подняла голову, заглядывая ему в глаза.

– Где ты была?

– Мы вернулись домой только в четвертом часу, – виновато сказала Ронни. Ее рука скользнула под халат. Когда она поняла, что Том не спал с другой женщиной, от гнева не осталось и следа. – Я не могла ни поехать к тебе, ни позвонить.

– Черт возьми, я же волновался.

– Прости меня.

Небрежно завязанный пояс халата упал на пол. Ронни прижалась к Тому. На нем были спортивные трусы – ясно, он спал в них. Такой заспанный, колючий, встрепанный, теплый, родной. Она потерлась носом о его грудь.

– У меня встреча в десять часов.

Ворчливый голос. А ведь его руки уже проникли под ее футболку и гладят ее по спине. Ронни вздохнула.

– Вечно у нас нет времени. Как я от этого устала.

– Ты хотела роман на стороне? Ты его получила.

Он не ворчал, он прямо-таки брюзжал. Взглянув на его лицо, Ронни увидела, что он все еще хмурится.

Но она знала, что делать.

– Я скучала, – прошептала она, поглаживая его грудь.

Его проворные пальцы расстегнули на ней лифчик.

– Готова кончить, да? Я тоже.

Ронни отстранилась от него. Откровенная грубость настолько не в стиле Тома, что ей показалось, будто она ослышалась.

– Что с тобой? Мне неприятно, Том, – сказала она с упреком.

Между тем пальцы Тома скользнули под лифчик и захватили сосок.

И сразу ей стало хорошо. Все дни после последней встречи с Томом она мечтала о том, чтобы его рука вот так легла ей на грудь.

Он сжал сосок, и она застонала.

– Я не настроен быть приятным, – сказал Том.

Такого тона Ронни никогда от него не слышала. Она неуверенно взглянула на него, но он как ни в чем не бывало освобождал ее от одежды.

Раздев ее, Том на мгновение замер. Он стоял и смотрел на ее обнаженную грудь.

Затем, не говоря ни слова, он подхватил ее на руки и отнес в кровать.

Действовал он сосредоточенно и яростно, опять-таки как никогда прежде. Он властвовал над ней, и она покорялась. Он едва ли не насильно заставлял ее отвечать на его бурные ласки и свирепо проникал все глубже. Он овладевал ею почти грубо, и она лишь извивалась под ним, стонала и выкрикивала его имя.

Неистовый оргазм потряс их обоих. И тут же он начал снова.

Когда все было кончено, Том секунду неподвижно лежал на ней, потом соскочил с кровати и направился в ванную. До Ронни донесся шум воды. Никогда прежде Том не вел себя так.

Не требовалось выдающегося ума, чтобы догадаться, что Том зол. За что? За то, что она заставила его поволноваться? Наверное, так.

Ронни села на кровати, спустила ноги на пол, потянулась. Грудь ее зудела от прикосновений его колючей щетины. Должно быть, на тех местах, которые она сможет увидеть только в зеркало, остались следы его пальцев. И все же она блаженствовала, как сытая кошка.