Дитя любви - Карен Робардс

– А тут холоднее, чем я думал, – сказал он, высвобождая ее руку. Но, вместо того чтобы поплотнее запахнуть пиджак, как решила было Мэгги, Ник накинул его ей на плечи. Она попыталась была протестовать, но он лишь сверкнул глазами в ее сторону. Мэгги слишком хорошо знала этот взгляд и проглотила готовые уже было сорваться с языка возражения. Никакого смысла объяснять, что на ней толстый вязаный кардиган, а на нем – всего лишь рубашка с короткими рукавами. Ника прежде всего беспокоило, чтобы удобно было ей, а не ему.

Вечер и вправду выдался холодный. Не то чтобы леденяще холодный, но градусов тринадцать, не больше, да плюс ко всему еще восточный ветер. Дожидаясь, пока Ник закроет дверь, Мэгги с наслаждением куталась в пиджак, радуясь теплу.

– Тебе, должно быть, холодно, – заметила она, не в силах отвести глаз от закатанных рукавов рубашки, расстегнутого ворота и темных волос, которые безжалостно трепал ветер.

Сунув в карман ключи, Ник обнял ее и усмехнулся.

– Когда ты рядом, мне не может быть холодно. – Фраза развеселила ее своей нелепостью, но Ник, похоже, этого и добивался.

Удивительно, но Мэгги чувствовала себя на удивление согретой.

Глава 23

За ужином они болтали обо всем и ни о чем. Вместо обычной пиццерии Ник привел ее в небольшой симпатичный ресторанчик, который содержала семья итальянских эмигрантов. Ресторанчик каким-то невероятным образом примостился на перекрестке всех дорог, где поблизости не было ни одного подобного заведения. Даже во вторник вечером в нем было полно народу, и, когда им удалось заполучить столик в углу, Мэгги была счастлива. Бесхитростный ужин, который подала им молоденькая дочь хозяина, оказался превосходным. Мэгги смаковала каждый кусочек. За последние три дня она почти ничего не ела и теперь радовалась здоровому чувству голода и возможности утолить его. Какое блаженство просто сидеть тут, за простой, но восхитительной едой, смеясь и болтая обо всем, что приходит в голову! Какое удовольствие напрочь позабыть о страхе и не думать, что ожидает ее дома. Как восхитительно не-вспоминать обо всех этих манерах и правилах приличия, не обращая внимания на волокна расплавившегося сыра, которые тянутся от пиццы ко рту! И уж совершенно потрясающе, что можно не волноваться по поводу не накрашенного лица, отсутствия помады и туши, да просто синяков, «украсивших» ее лицо.

Какое счастье быть тут вместе с Ником!

– Расскажи мне, чем ты занимался последние двенадцать лет, – приказала Мэгги, впиваясь зубами в пиццу.

– Ты хочешь сказать, помимо того, что крутился вокруг тебя как привязанный?

– Точно! – Мэгги рассмеялась.

Рассказ Ника был недолгим: сначала пошел служить, немного подзаработал, уволился и занялся своим бизнесом. Вот, пожалуй, и все.

– А где ты служил?

Такое сдержанное описание проведенных вдали от нее лет было не похоже на Ника, наделенного изумительной памятью на мельчайшие детали и даром рассказчика.

– Во флоте, – коротко отозвался Ник, самозабвенно поглощая пиццу.

– Ты был на флоте? Представляю, как ты смотрелся в этой белой форме! – игриво проговорила Мэгги.

– Возможно. Ты, наверное, слышала старую присказку о том, что у моряка в каждом порту по жене? Так вот, у меня было по три.

Мэгги понимала, что он поддразнивает ее, а потому, слегка ударив его ногой под столом, снова невозмутимо принялась за еду.

– А сейчас чем ты зарабатываешь на жизнь? – Любопытство Мэгги возрастало пропорционально той скоррсти, с какой исчезала с ее тарелки пицца.

– Покупаю ночные клубы, – Ник глотнул пива, – которые разоряются, раскручиваю их и продаю за большую цену, чем купил.

Мэгги посмотрела на него с подозрением. Она давно знала Ника и научилась понимать, когда он «говорит серьезно. Ответ получился уж слишком коротким и слишком гладким. Что он недоговаривает?