Призраки озера - Карен Робардс

– Потому что потому… Приехали вот. – Оливия вложила в пустой, по существу, ответ как можно больше убедительности, словно в нем был сокрыт особый смысл. К ее великому облегчению, Сара больше не стала ни о чем ее спрашивать. Слово матери возымело свое действие.

Они приближались к беседке, и человек, с которым разговаривал Большой Джон, их заметил.

Одетый в бежевую спортивную куртку, темную тенниску и черные брюки, он был футов шести роста и все же казался значительно ниже Большого Джона. Редеющие седые волосы, квадратное, с крупным носом лицо, заметный животик. Взгляд его, лишенный всякого интереса, скользнул по женским фигуркам и тут же, уже осознанно, задержался на лице Оливии. Она узнала его, хотя он и стал фунтов на тридцать тяжелее, да и лысина заметно увеличилась: Чарльз Вернон, зять Большого Джона и местный терапевт. Сейчас ему, похоже, уже под шестьдесят. И хотя он вовсе не приходился ей родственником, она всегда звала его дядюшкой Чарли.

Его завороженный взгляд привлек внимание еще двух женщин, стоявших поблизости, и все они уставились на Оливию. Она судорожно пыталась вспомнить, знакомы ли они, и тут обернулся сам Большой Джон, словно хотел выяснить, пристально вглядываясь в темноту, что же там настолько привлекло внимание его зятя.

Держа Сару за руку, Оливия двинулась навстречу, минуя поредевшие группки гостей, маячивших в тумане. До Большого Джона, застывшего на третьей снизу деревянной ступеньке, оставалось ярдов двенадцать. Его некогда густая, отливающая металлическим блеском шевелюра сейчас казалась такой же мертвенно-белой, как луна над головой. Но вот лицо его, с высоким лбом и длинным крючковатым носом, почти не изменилось, разве только морщин стало побольше. Оливия медленно приближалась, и решимость с каждым шагом ослабевала, потому что Большой Джон, казалось, не узнает ее.

Потом она поняла, что они с Сарой кажутся лишь темными силуэтами на фоне пылающих за их спинами факелов. Она прекрасно видела Большого Джона, но ее лицо оставалось в тени, и он с трудом различал его. К тому же он и вправду уже очень стар, и годы ослабили его зрение. Нужно сделать скидку на это.

Они с Сарой ступили в круг яркого света, который давали сотни мерцающих лампочек, украшавших беседку, и тут же тень отступила, упала за их спины длинными и темными силуэтами на бархатистой траве. Если причина была в темноте, то теперь ее больше нет.

Большой Джон продолжал пристально смотреть на нее, не делая никакой попытки двинуться им навстречу, поприветствовать их. Стараясь не поддаться нарастающему беспокойству – то ли она и вправду так изменилась, что ее не узнать, то ли ей просто не рады, – Оливия выдавила из себя слабую улыбку, покрепче прижав к себе дочь. Губы Большого Джона слегка дрогнули в ответ, глаза широко распахнулись. «Похоже, он в ужасе… от моего появления», – смятенно подумала Оливия. Он быстро заморгал, потряс головой, сделал глубокий вдох и снова воззрился на нее. Тонкая старческая рука протянулась навстречу, но не с объятиями, не с приветственным жестом. Казалось, он как бы отталкивает ее.

«Опять мне не хватило ума, чтобы приехать сюда одной, без Сары, – с тоской подумала Оливия. – Зачем подвергать девочку подобным испытаниям?»

– Боже… – хрипло проговорил Большой Джон. – Селена!..

Только теперь Оливия поняла, в чем причина исказившего его лицо ужаса, почему он не узнал ее. Она уже открыла было рот, чтобы поправить его, освободить его сознание от ужасной ошибки, развеять наваждение, но было поздно. Рука Большого Джона медленно поползла к груди, он качнулся вперед, скатился вниз по ступенькам и рухнул ничком на землю, на мягкий ковер тщательно подстриженной травы.

Глава 4