Голос из прошлого - Нора Робертс (2001)

Она подошла к главной витрине. Внутри на подкладке белого шелка лежали украшения ручной работы: камни в серебряной оправе. Забыв обо всем на свете, Фэйф хотела приподнять крышку, но она была заперта. Фэйф тихонько выругалась и осторожно покосилась на Тори: заметила та или нет. И обрадовалась, что Тори не обратила внимания.

– У тебя здесь есть милые побрякушки. – Ей очень захотелось иметь, и немедленно, серебряные висячие серьги с ляпис-лазурью. – Я и не думала, что ты станешь ими торговать. Ты сама их, наверное, никогда не носила.

– У меня три художника работают над такими безделушками, – ответила Тори. – Мне особенно нравится брошь с гранатами и цитринами.

– Милая вещица, но вообще я не поклонница брошек. А вот серьги мне нравятся.

– Приходи в субботу.

– Я могу быть занята. – Да, она хотела серьги прямо сейчас. – Почему бы тебе не продать их мне сегодня? Для почина? По-моему, ты и открываешь магазин, чтобы все это продавать, правда?

Тори поставила на полку глиняную масляную лампу и постаралась согнать улыбку с лица, прежде чем повернулась к Фэйф.

– Я еще не открыла магазин, – и Тори направилась к витрине, – но ради прошлого… – Она сняла ключ, висевший в связке у пояса. – На что же ты положила глаз?

– Вот те, – Фэйф постучала по стеклу, – серебро и ляпис-лазурь.

– Да, прелестные серьги. И пойдут тебе. Тори сняла серьги с шелковой подкладки и, прежде чем отдать Фэйф, поднесла к свету.

– Можешь примерить их перед зеркалом. Художница живет на окраине Чарлстона и делает красивые вещи, Когда Фэйф направилась к трельяжу в бронзовой оправе, Тори вынула из витрины кулон на длинной цепочке. Если представляется случай продать не одну вещь, а сразу две, так почему не попытаться.

– А вот это одна из моих любимых вещей. Кулон очень подходит к серьгам.

Стараясь не показать своего интереса, Фэйф взглянула вниз. Оригинальный кулон из лазурита в серебряной оправе сразу очаровал ее.

– Да, необычный. – Фэйф хотела отложить серьги и взять только кулон, но сдалась. – Такое не увидишь на каждой встречной.

– Я собираюсь продавать только уникальные вещи.

– Думаю, что возьму и серьги, и кулон. Целую вечность ничего себе не дарила. В Прогрессе всегда и везде одно и то же.

Тори закрыла витрину.

– Отныне будет по-другому.

Поджав губы, Фэйф взглянула на ценники.

– Многие решат, что ты запрашиваешь слишком дорого, но они будут не правы. В Чарлстоне ты могла бы все это продавать дороже.

– Но я не в Чарлстоне. Возьми футляры.

– Не беспокойся. Я все сразу и надену. Фэйф открыла сумочку и небрежно бросила туда прежние серьги.

– Срежь ценники и пробей чек.

– Но у меня еще нет кассового аппарата.

– Тогда я выпишу тебе чек.

– И дай-ка мне твои прежние серьги, я положу их в футляр.

Фэйф фыркнула и, порывшись в сумке, достала старые серьги.

– Хорошо, заботливая, аккуратная мамочка. «Секс и покупки, – подумала Фэйф, – лучше занятий не существует, и так приятно бывать среди красивых вещей».

Кто бы мог подумать, что из худенькой странной девчонки вырастет женщина с таким прекрасным вкусом и такими деловыми способностями? Да, магазин произвел на Фэйф впечатление, она даже немного позавидовала умению Тори придумать нечто интересное и создать свой бизнес практически из ничего. Не то чтобы Фэйф сама хотела принять участие в подобном предприятии. Такой магазин связал бы ее по рукам и ногам, как морской канат. Но, может быть, теперь жизнь в Прогрессе станет немного интереснее.

– Знаешь, вот эту вазу надо водрузить на подставку, так, чтобы стекло просвечивало… – предложила Фэйф.

Тори так и хотела сделать, но еще не успела распаковать подставки. Занятая подсчетом, она рассеянно взглянула на Фэйф.

– Ну вот, я все подсчитала, включая налог на доставку. Может, проверишь?

– Но у тебя всегда отметки были лучше.