Жак немного поразмыслил над этим. Ему было всего двадцать лет, и ответы его были такими же простыми, как и его жизнь. Его улыбка была по-мальчишески невинной и такой задорной, что Уитни покатилась со смеху, услышав его слова:

– Я приведу ее к своей матери, чтобы она могла научиться.

– Очень разумно, – согласился Дуг. Он нарушил ритм гребли, чтобы отправить в рот кусок кокосового ореха.

– Не думаю, чтобы вы когда-нибудь стали сами учиться готовить. – Уитни наблюдала, как Жак размышляет над этой задачей, а его стройные, сильные руки, ни на секунду не останавливаясь, работают веслами. Улыбаясь ему, она провела пальцем по ракушке, которая находилась у нее на груди.

– У малагасийцев готовит жена.

– А в промежутках, я думаю, она заботится о доме, о детях и пашет на поле, – вставила Уитни. Жак кивнул и ухмыльнулся:

– Она заботится и о деньгах тоже. Уитни ощутила тяжесть кошелька в своем заднем кармане.

– Это очень разумно, – согласилась она, с улыбкой глядя на Дуга.

Конверт спокойно лежал в его собственном кармане.

– Я так и знал, что тебе это понравится.

– Просто каждый должен заниматься тем, что у него лучше получается. – Уитни собралась было снова прилечь, но тут леска дернулась. – Ох, Господи, кажется я поймала одну.

– Что – одну?

– Рыбу! – Ухватившись за удочку, она смотрела на поплавок. – Рыбу, – снова повторила Уитни. – Большую рыбу.

Дуг увидел, что импровизированная леска туго натянулась.

– Черт побери! Полегче! – крикнул он Уитни, которая так резко встала на колени, что чуть не перевернула лодку. – Смотри не упусти. Сегодня вечером эта рыба станет главным блюдом.

– Я не упущу ее, – сквозь зубы сказала Уитни. Она знала, что не упустит, хотя не имеет ни малейшего понятия, что делать дальше. Она повернулась к Жаку:

– Что теперь?

– Тащите ее, только осторожно. Рыба крупная. – Положив весло, Жак мелкими шажками, чтобы не раскачать лодку, подошел к Уитни. – Как вы правильно изволили заметить, сэр, мы вечером поедим. Но она будет бороться. – Заглядывая через край, он положил руку на плечо Уитни. – Мне кажется, рыба уже думает о сковородке.

– Давай, дорогая, ты сможешь. – Дуг оставил весла и подполз к середине лодки. – Вытаскивай ее. – Вечером он приготовит из нее филе, поджарит и подаете отварным рисом.

Возбужденная, полная решимости Уитни от усердия высунула кончик языка. Если бы сейчас кто-то из мужчин предложил ей отдать удочку, она бы страшно рассердилась. Напрягая мышцы рук, о существовании которых она уже давно забыла, Уитни вытащила из воды извивающуюся рыбу.

На чешуе отчаянно трепыхавшейся рыбы горел отблеск заходящего солнца, отдавая серебром на фоне сгущающейся синевы неба. Это была простая форель, но Уитни она казалась королевской добычей. Уитни издала воинственный клич и упала на спину.

– Не упусти ее теперь!

– Не упустит. – Протянув руку, Жак зажал леску между большим и указательным пальцами и осторожно потянул ее на себя. Рыба трепетала в воздухе, мотаясь туда-сюда, как флаг на ветру. – Мадам сама поймала рыбу, большую, жирную рыбу. – Быстрым движением Жак вытащил крючок и выставил вперед добычу. – Как рыба? Очень удачно. – Он улыбнулся, держа рыбу в руках, в то время как Тина Тернер на кассете издавала скрежещущие звуки.

Все произошло очень быстро. До конца жизни Уитни будет помнить эти мгновения, как будто перед ней один за другим проходят кадры из фильма. Вот Жак стоит, сияющий от радости. Его смех все еще звучит в воздухе. В следующий миг он падает в воду. Выстрел не дошел до сознания Уитни.

– Жак! – Ошеломленная, она встала на колени.

– Ложись! – Дуг навалился на нее так, что Уитни едва могла дышать. Он удерживал ее все время, пока лодка качалась, и молился, чтобы они не перевернулись.

– Дуг!