Он осторожно двигался теперь по тому крылу дома, которое занимали слуги. Из-под одной двери пробивался свет и слышался приглушенный смех, кто-то смотрел полуночное шоу. Во всех других комнатах было тихо. Взглянув на часы, Слейд увидел, что всего несколько минут первого. Он отправился в гостиную. Сев в кресло с высокой выгнутой спинкой, незаметное в темноте, он стал ждать. Ничего другого он сейчас сделать не мог, хотя его так и разбирало желание как-нибудь продвинуть расследование и поскорее довести его до конца. Наверное, комиссар сделал не правильный выбор. «Что-то мало от меня толку», – подумал Слейд. Но, кто бы ни нанял киллера, он заплатит за это сполна, в этом Слейд не сомневался. И что скрывать, он хотел бы поймать его лично.

Женщина, лежавшая сейчас в его постели наверху, только она имела для него значение. Бриллианты – это так, ерунда, это просто камешки, имеющие рыночную ценность. А Джессика бесценна. Улыбнувшись, Слейд вытянул ноги. Вряд ли Додсон предполагал, что его тщательно отобранный телохранитель влюбится в свою подопечную. Слейд ведь пользовался репутацией человека проницательного, точного и хладнокровного.

Да, вот так, пользовался и вдруг утратил всю свою хладнокровность при первой же встрече с этим смерчем в юбке, маленькой блондинкой со скулами викингов. Сейчас он торчал тут, чувствуя себя не полицейским, но мужчиной, жаждущим отомстить. А это опасно. Пока он работает в полиции, он должен играть по правилам. И первейшее из них – никакой личной заинтересованности.

И тут Слейд едва не рассмеялся вслух. Это правило он уже давно отправил на ближайшую помойку, так что нечего притворяться. Он уже влюбился в эту женщину, он уже ее любовник. Куда уж больше! Говорить о большем – значит, жениться на ней и нарожать детей.

"А вот об этом думать не следует», – холодно сказал он себе. Нельзя позволять своим мыслям подобных вольностей. Она не для него. И дорожки их разойдутся, как только расследование закончится. У него своя жизнь, у него есть профессия, обязательства, его литературный труд. Даже если бы в его жизни нашлось место для женщины, это не может быть Джессика. Они встретились совершенно случайно, обстоятельства толкнули их друг к другу. Да, возникла привязанность, большая, чем хотелось бы. Но он ее забудет. И Слейд ущипнул себя за переносицу. Черта с два, забудет.

"Неужели мужчине нельзя и помечтать? – возмутился он, сидя в комнате, где пахло мастикой для пола с лимонной отдушкой и осенними цветами. – Неужели нельзя помечтать о будущем с женщиной, которая лежит в твоей постели, такая нежная и теплая? Неужели нельзя позволить себе иногда быть немного эгоистом?» И, тихо вздохнув, он откинулся на спинку кресла. Мужчина может, а полицейский – нет. А Джессика, напомнил он себе, нуждается сейчас именно в полицейском, что бы она сама на этот счет ни думала.

Усилием воли Слейд отринул все посторонние мысли и продолжал сидеть, не шелохнувшись, ожидая в темноте. Прошло примерно три часа. Инстинкт ему подсказывал, что он даром теряет время. Но ему необходимы хотя бы несколько часов сна, если он хочет оставаться достаточно бодрым, чтобы обеспечить Джессике защиту и работать в течение дня. Тело у него затекло от долгой неподвижности, и он рассеянно разминал суставы, направляясь к лестнице. «Еще день, – размышлял он, – самое большее два, если агент Брюстер действительно на хвосте у преступников, как он его заверил».

Как только Слейд встал и позволил мускулам расслабиться, он почувствовал навалившуюся усталость. Четырехчасовой сон восстановит его силы. Случалось обходиться и меньшим. Слейд тихо повернул дверную ручку.

Джессика, сжавшись в комочек, сидела на середине кровати. Она дышала тяжело и прерывисто, словно утопающая, которая борется за последний глоток воздуха. Залитая лунным светом, она не могла унять дрожь.

– Джесс.