Правдивая ложь - Нора Робертс (2002)

Джулия повернулась, чтобы поскорее почувствовать Пола, прижаться к теплу и жизни, но наткнулась на пустоту.

Хотя тело казалось невесомым, а голова пустой, она с трудом выползла из постели.

Теперь она вспомнила, как заставила Пола заехать к Сесиль за Брэндоном. Она бы не вынесла, если бы Брэндон услышал новости не от нее, но смогла сказать только, что произошел несчастный случай – какая жалкая замена для слова «убийство»! – и что Ева мертва.

Брэндон поплакал немного – естественная реакция на смерть женщины, которая была к нему добра. Как и когда она сможет признаться ему, что эта женщина была его бабушкой?

Она сделает это позже. Сейчас Брэндон спит… Пол не спал. Он стоял на широком балконе, сунув руки в карманы джинсов, и пристально смотрел на черные волны, набегающие на черный песок. Ее сердце чуть не разорвалось.

Джулия видела его силуэт в лунном свете. Она не видела его лица, его глаз, ей не нужно было слышать его голос – она чувствовала его горе.

Она замерла, не зная, как ему помочь, что сказать.

Как только Джулия подошла к балконным дверям, ветер донес до Пола ее аромат. И ее горе.

Весь вечер он автоматически делал необходимое. Звонил сам, просеивал поступающие звонки. Ел суп, который разогрела Джулия, заставлял ее принять снотворное. У него не осталось сил даже на сон.

– Когда мне было пятнадцать… почти перед самым шестнадцатилетием, – начал он, не оборачиваясь, – Ева научила меня водить машину. Я был у нее в гостях, и в один прекрасный день она просто ткнула пальцем в свою машину В чертов «Мерседес». И сказала: «Залезай, парень. Какая разница? Сначала научишься водить с правой стороны».

Пол вытащил из кармана сигару. Вспыхнувшая спичка на секунду высветила его страдальческое лицо, затем оно снова погрузилось во тьму.

– У меня ноги тряслись от ужаса и восторга. Целый час я мотался по Беверли-Хиллз, натыкаясь на бордюры. Мотор глох, автомобиль дергался, а Ева только хохотала.

Дым обжег горло, и Пол отшвырнул сигару через перила.

– Господи, я любил ее.

– Я знаю.

Джулия подошла к нему, обняла, и в молчании, держась друг за друга, они думали о Еве.

Глава 27

Мир скорбел. Ева была бы в восторге.

Она блистала на обложке и в шестистраничном развороте «Пипл». «Нэшнл инкуайер» уверял, что ее дух витает в павильонах ее первой киностудии. Телепрограмма «Ночной контур» посвятила ей целый выпуск. Почти на всех каналах, включая кабельные, ее фильмы разрушили сетку телепередач. Предприимчивые уличные торговцы распродавали футболки, кружки и плакаты с ее портретами быстрее, чем их успевали подвозить.

За день до «Оскара» Голливуд погрузился в траур. Как бы она хохотала!

Пол старался заглушить свое горе, представляя ее реакцию на все эти почести – ее торжествующую улыбку, ее сияющее лицо…

Джулия держалась. Она делала все, что было необходимо, однако он видел отчаяние в ее глазах, которое ничем не мог облегчить. Она провела в полицейском участке много часов, вспоминая каждую деталь. Безупречное самообладание изменило ей только однажды – когда Фрэнк в первый раз включил магнитофон. Услышав низкий хрипловатый голос Евы, Джулия вскочила, извинилась и бросилась в дамскую комнату.

Вернувшись, она заставила себя прослушать все пленки, сравнивая их со своими записями, уточняя даты и обстоятельства интервью, настроение интервьюируемых и свои впечатления. Она собственноручно пометила копии записей, оставленные в полиции.

Все три страшных дня, пока Пол занимался похоронами, Джулия и Брэндон жили в его доме в Малибу.