Правдивая ложь - Нора Робертс (2002)

– Попались, – рассмеялась Ева. – Позвольте мне кое-что сказать о вас, хорошо? Вы молоды и прелестны. Вы – преданная мать. Ваш сын – центр вашей жизни, и вы полны решимости хорошо воспитать его. Работа для вас на втором месте, хотя вы относитесь к ней очень серьезно. Под внешней холодностью и элегантностью скрывается сильная пылкая женщина. Честолюбие вы считаете пороком и стыдитесь его. Мужчины в вашем списке приоритетов находятся, думаю, где-то сразу за аккуратно сложенными носками Брэндона.

Ничто не выдало чувств Джулии, кроме вспыхнувших в глазах искр.

– Звучит весьма скучно.

– Восхитительно, – поправила Ева. – Хотя эти слова иногда становятся синонимами. Я просто надеялась раздразнить вас, расшатать хоть немного это ваше удивительное самообладание.

– Зачем?

– Я хотела бы чувствовать, что обнажаю душу перед ближним своим. – Пожав плечами, Ева отщипнула кусочек круассана. – Из вашей с Полом перепалки за ужином я сделала кое-какие выводы. Я восхищаюсь вашим характером.

– Не все из нас могут позволить себе демонстрировать характер, но я – живой человек, мисс Бенедикт.

– Ева.

– Я настолько человечна, Ева, что прихожу в ярость, когда мной манипулируют. – Джулия достала из портфеля блокнот и диктофон. – Это вы послали его ко мне вчера?

Ева ухмыльнулась:

– Кого?

– Пола Уинтропа.

– Нет. – Глаза Евы вспыхнули любопытством, но Джулия напомнила себе, что эта женщина – актриса. – Пол нанес вам визит?

– Да. Похоже, его волнует книга и то, как я напишу ее.

– Пол всегда меня защищает. – Потеряв аппетит, как часто бывало в последнее время, Ева достала из пачки сигарету. – И думаю, вы его заинтриговали.

– Сомневаюсь, что в его визите было что-то личное.

– Не сомневайтесь. – Ева снова рассмеялась. – Дорогая моя, большинство женщин балдеют после пяти минут общения с Полом. Он избалован. С его внешностью, обаянием и сексуальностью трудно ожидать чего-то другого. Я точно знаю. Я влюбилась в его отца.

Джулия ухватилась за последние слова.

– Расскажите мне о нем. О Рори Уинтропе.

– А, Рори… лицо падшего ангела, душа поэта, божественное тело и мозги добермана, преследующего сучку в период течки. – Ева добродушно рассмеялась. – Я всегда сожалела, что у нас ничего не вышло. Сукин сын мне очень нравился. Проблема Рори заключалась в том, что как только он испытывал эрекцию, то почитал своим долгом воткнуть член в кого угодно: в горничную-француженку, в повариху-ирландку, в кинозвезду или дешевую шлюху. – Ева усмехнулась, снова смешала себе «Мимозу». – Я могла бы стерпеть его неверность – в ней не было ничего личного, но Рори свято верил в необходимость лжи. Я не могла жить с мужчиной, который считал меня идиоткой, готовой поверить его жалким выдумкам.

– Значит, его измены вас не беспокоили?

– Так бы я не формулировала. Развод – слишком простой и безболезненный ответ на постоянное траханье на стороне, а я верю в месть, Джулия. Если бы я больше любила Рори и меньше – Пола, все могло бы закончиться колоссальным взрывом.

И снова Джулия почувствовала трепет взаимопонимания. Она сама слишком любила ребенка, чтобы уничтожить его отца.

– Ваш брак с Рори распался много лет назад, но вы сохранили теплые отношения с его сыном.

– Я люблю Пола, как родного сына. – Затушив одну сигарету, Ева немедленно закурила другую. Признание далось ей нелегко. – Я не создана для материнства, но, встретив этого красивого умного мальчика, захотела стать ему настоящей матерью. Мне было за сорок, и я понимала, что природа почти не оставила мне времени. Пол стал моим последним шансом.

– А мать Пола?

– Марион Харт? Потрясающая театральная актриса… Презирала Голливуд. Они с Рори перебрасывались ребенком, как мячиком. Пол был для Марион чем-то вроде собачки, которую купили, повинуясь порыву, а потом – деваться некуда – приходится кормить ее и выгуливать.

– Но это ужасно.