Правдивая ложь - Нора Робертс (2002)

– В девять часов косметические процедуры и прическа у Армандо, в час ленч в «Чейзен» с Глорией Дюбари.

– Ах да. Прекрасно. – Ева усмехнулась и начала наносить увлажняющий крем на щеки, лоб, шею, внимательно изучая свое отражение в зеркале. – Не хочу, чтобы старая карга заметила новые морщинки.

– Вы же любите мисс Дюбари.

– Естественно. Но она будет придирчиво разглядывать меня, и я должна хорошо выглядеть. Две женщины определенного возраста встречаются за ленчем ради самоуспокоения. Что еще?

– Коктейль с Мэгги в четыре. В «Поло Лонж». Затем вы угощаете ужином мистера Флэннигана. Здесь, в восемь.

– Закажи поварихе бифштекс с кровью.

– Уже заказала. – Нина захлопнула ежедневник. – А на десерт она приготовит забальони [2].

– Нина, ты сокровище. Подумай, как скоро мы сможем организовать прием.

– Прием? – Нахмурившись, Нина снова раскрыла ежедневник. – Какого рода?

– Экстравагантный. Скажем, человек на двести. Вечерние костюмы. Оркестр на лужайке, ужин и танцы под звездами. Море шампанского и пресса, избранная пресса.

– Полагаю, за пару месяцев…

– Раньше.

Нина вздохнула, представив отчаянные звонки поставщикам провизии, цветочникам, музыкантам…

– Шесть недель. – Она увидела выражение лица Евы и снова вздохнула. – Хорошо, три. Прямо перед вашим отъездом на натурные съемки.

– Отлично. Список гостей составим в воскресенье.

– А повод? – спросила Нина, продолжая делать заметки в ежедневнике.

– Повод? – Ева удовлетворенно улыбнулась. – Назовем это вечером, посвященным воспоминаниям. Ретроспектива Евы Бенедикт. Старые друзья, старые тайны.

– Ева, почему ты решила разворошить прошлое? Ева аккуратно нанесла крем под глаза.

– Жизнь так скучна!

– Я не шучу. – Нина налила чай для Евы и поставила чашку с чаем на туалетный столик среди баночек и флакончиков, наполнявших комнату чисто женским ароматом, таинственным и эротичным. – Я уже говорила тебе… ну, ты знаешь, что я чувствую. А теперь еще… меня очень встревожила реакция Энтони Кинкейда.

– Тони не стоит и секунды волнений. Он просто слизняк. – Ева погладила руку Нины, затем взяла чашку, вдохнула легкий аромат жасмина. – Давно пора рассказать всем, какие извращения таятся в этом чудовищном теле.

– Но есть и другие заинтересованные лица.

– О да, и немало. – Ева засмеялась, с наслаждением представляя реакцию некоторых. – Моя жизнь была безумным калейдоскопом событий и персонажей. Сколько искусной полуправды и откровенной лжи таится под ослепительным внешним блеском! И самое интересное то, что стоит дернуть за одну ниточку, как тут же меняется весь узор. Даже добро не остается безнаказанным. Я готова к любым последствиям.

– Не все могут повторить твои слова. Ева отпила чай, следя за Ниной поверх края чашки. Когда она снова заговорила, ее голос смягчился.

– Правда, вытащенная на свет, далеко не так разрушительна, как ложь, скрываемая в темноте. – Она сжала руку Нины. – Тебе нечего бояться.

– Кое-что лучше не трогать. Ева вздохнула, отставила чашку.

– Доверься мне. У меня есть причины делать то, что я делаю.

Нина кивнула и криво улыбнулась:

– Надеюсь. Не читай слишком долго. Тебе необходим отдых.

Когда за Ниной закрылась дверь, Ева снова взглянула на свое отражение в зеркале.

– Скоро у меня будет бездна возможностей для отдыха. Очень скоро.

Почти всю субботу Джулия провела за работой. Брэндон развлекался в обществе Сесиль и ее младшего брата Дастина, которого Сесиль называла не иначе как «чудовище». Дастин, не знавший, что такое застенчивость, и говоривший все, что приходило ему в голову, был полной противоположностью Брэндону. Если Брэндон мог часами играть, не произнося ни слова, Дастин считал, что веселье – не веселье, если не лопаются барабанные перепонки.