Женщины могут все - Нора Робертс (2001)

— Ладно, но я хочу тебе кое-что сказать. Как женщина женщине. И как дочь дочери. Моя мать долго жила одна, без хорошего человека, который бы ее любил. Я не знаю, что думаете об этом ты, твой брат и твой отец. Но я, хоть мне это и немножко непривычно, рада, что появился мужчина, который может сделать ее счастливой. Надеюсь, ты не будешь возражать.

— Все, что я делаю, думаю или говорю, не имеет никакого значения.

«Обида на то, что с ней не считаются, — подумала София. — Да, это тоже знакомо».

— Это не так. Если нас кто-то любит, наши поступки и мысли имеют значение. — Она услышала чей-то топот и подняла глаза. — А судя по всему, тебя кто-то любит.

— Мадди! — Запыхавшийся Дэвид сгреб дочь в охапку и поднял ее в воздух. Он ухитрялся обнимать и трясти ее одновременно. — Ну что ты делаешь? Куда тебя понесло в такой темноте?

— Я просто гуляла.

— Твоя прогулка стоила мне три года жизни. Можешь драться с братом, можешь сидеть у меня в кабинете, но не смей больше уходить из дому без разрешения. Ясно?

— Да, сэр. — Мадди скорчила гримасу, хотя втайне была довольна. — Я не думала, что ты это заметил.

— Тогда подумай еще. — Дэвид привычным любовным жестом обхватил ее за шею. София заметила это и позавидовала. Ее отец никогда так не поступал.

— Это частично моя вина, — сказала она. — Я задержала Мадди дольше, чем следовало. Со всеми этими событиями у меня просто мозги разбежались. Не знаю, что делать.

— Вы должны отдохнуть. Завтра будет трудный день. Ваша матушка свободна?

Он не заметил, что Мадди напряглась, но от Софии это не укрылось.

— Думаю, да. А что?

— Я запутался в докладах и сообщениях на итальянском. Дело пойдет быстрее, если мне поможет человек, знающий язык лучше, чем я.

— Я скажу ей. — София посмотрела на Мадди. — Она с удовольствием поможет.

— Спасибо. Ну что ж, я пошел загонять ребенка домой. Увидимся на совещании. В восемь утра.

— Да… Спокойной ночи, Мадди. — София смотрела им вслед. Отец и дочь шли к флигелю; силуэты их тел в лунном свете слились и казались единым целым.

Трудно осуждать ребенка за то, что он хочет сохранить прежний порядок вещей. Трудно мириться с изменениями. Особенно если тебе живется неплохо.

Но изменения происходят. Поэтому лучше принимать в них участие. А еще лучше самому вызывать эти изменения.

Тайлер не включал ни радио, ни телевизор. Не обращал внимания на телефонные звонки. Легче всего было держать себя в руках, не обращая внимания на средства массовой информации. Хотя бы несколько часов.

Он просмотрел свои папки, полевые журналы, все записи, которые смог найти, и мог поручиться, что продукция винодельни Макмилланов совершенно безопасна.

Однако за Маргарет он поручиться не мог. Что это было: несчастный случай, самоубийство или убийство? Выбор был небогатый. Самоубийство он исключал полностью. Это не было похоже на Маргарет. Она не отличалась болезненным самолюбием и не могла покончить с собой из-за того, что Тайлер не пришел к ней обедать.

Может быть, она действительно была неравнодушна к нему, а он не обращал на это внимания, потому что не испытывал к Маргарет нежных чувств. И не хотел сложностей. Жизнь и так слишком сложна, чтобы смешивать в одну кучу деловое и личное.

Кроме того, она была не в его вкусе.

Его не привлекали честолюбивые деловые женщины, стремившиеся сделать быструю карьеру. На них требовалось слишком много сил.

Взять, например, Софию.

Он начинал уже бояться, что сойдет с ума, если не овладеет ею. «А почему бы и нет?» — спрашивал себя Тайлер, беспокойно расхаживая по комнате. Мысли о ней мутили разум, терзали тело и мешали сосредоточиться на работе.

А именно сейчас он никак не мог себе этого позволить! Долгосрочные прогнозы сулили заморозки, к которым следовало готовиться заранее. Вино в нескольких бочках созрело и было готово к розливу. Началось дискование почвы.