Никому не доверяй - Мерил Сойер

– В действительности все сложилось иначе. Эллиот говорит, что их разделила разница в возрасте, но я полагаю, что причина лежит глубже. Эллиот учился в дорогих частных школах, а Алекс – в бесплатных муниципальных. Они бы никогда не оказались в одном колледже, если бы в «Дэвисе» не был лучший факультет виноделия в стране.

– Получается, что Джан Хоук был снобом?

Тори тщательно обдумывала свой ответ. Она никогда не имела определенного мнения о Джане.

– Вероятно. Эллиот рассказывал, что отец никогда не приглашал Альдо и Марию на семейные праздники. Он относился к Марии как к прислуге, что раздражало Эллиота, который всегда воспринимал ее как родную мать.

– Судя по всему, Джан был весьма заносчивым парнем…

– Мне кажется, что он страдал от какой-то формы паранойи. У меня нет доказательств, но я считаю, что Джан был болезненно подозрителен к людям. – Она с интересом посмотрела на небольшую колокольню с тремя колоколами над гасиендой. – Твой отец был хитрым и жестким человеком. Он всегда внимательно следил за жизнью Алекса. Джан восхищался сыном Альдо и не делал секрета из того, что хотел бы, чтобы Эллиот был похож на него.

Броуди покачал головой:

– Большинство людей сказали бы, что Эллиот жил сказочной жизнью, но я считаю, что моя, например, была более счастливой.

Тори не стала развивать эту мысль. Она считала, что каждый из близнецов по-своему страдал.

Они поднялись на крыльцо, и Броуди нажал кнопку домофона, рядом с которым находилась телевизионная камера наблюдения. Через минуту они услышали голос хозяина:

– Тори? Рад тебя видеть. А это, если не ошибаюсь, Броуди Хоук?

– Именно так, – подтвердил Броуди. – Нам надо поговорить с вами.

– Я через минуту спущусь.

Тори хотела предложить Броуди постараться подружиться с Алексом. Она восхищалась тем, чего ему удалось добиться, и чувствовала, что братья могли бы воспользоваться некоторым опытом Алекса. Но она не успела ничего сказать: массивные дубовые двери раскрылись, и они увидели хозяина.

– Позвольте представиться: Александр Абруццо, – сказал он, приветливо улыбнувшись.

Тори наблюдала, как Броуди и Алекс пожимают друг другу руки. Как многие американцы итальянского происхождения, они оба были высокими, стройными, с тяжелыми черными волосами и оливковым цветом кожи. У обоих были красивые глаза, но у Броуди – синие, как морская вода, а Алекс унаследовал от отца темно-карие.

Тори не знала Алекса слишком хорошо, но они часто встречались на различных приемах, и у нее создалось впечатление, что он человек жесткий и энергичный. Так или иначе, Алекс был больше похож на Броуди, чем на Эллиота: он не обладал такой располагающей улыбкой, какая бывает у людей, которые выросли в окружении больших денег и чье имя открывает многие двери.

«Если бы здесь был Эллиот, я оказалась бы в окружении трех самых завидных женихов в долине, – неожиданно подумала Тори. – Забавно… Три шикарных парня, и все холостяки!» Правда, Эллиот просил ее выйти за него замуж, но он тоже остался одиноким…

– Проходите, я как раз собирался выпить. Денек выдался тяжелым.

Алекс повел их через холл в комнату, оформленную в стиле Санта-Фе, с кожаной софой и старинным камином. Рядом стоял кофейный столик из сплошного стекла на ножках из великолепно отполированного черного оникса.

– Я пью шотландское виски, – сказал Алекс. – А вы что предпочитаете?

– Я, пожалуй, к вам присоединюсь. – Броуди повернулся к Тори: – А ты?

– Мне, если можно, содовой без сахара.

Они с Броуди сели на кожаную софу, и Алекс поставил стаканы с их напитками на столик, над которым висела голова горного оленя. Все вокруг выглядело каким-то искусственным. «Интересно, кто все это придумал? – размышляла Тори. – Алекс или компьютерные магнаты, владеющие „Виноградниками Фараллон“?» Комната казалась ей страшно претенциозной.