Никому не доверяй - Мерил Сойер

– Может, я не могу спать из-за того, что чувствую себя виноватой перед ним? – пробормотала Тори, пропуская мягкую шерсть собаки между пальцев. – Нет, не стоило мне принимать от него это кольцо!

Внезапно в ее коттедже зазвонил телефон, и Тори мгновенно напряглась от недоброго предчувствия. Телефонные звонки, раздающиеся посреди ночи, обычно не предвещают ничего хорошего. «Однако бывают же и исключения!» – попыталась она успокоить саму себя, невольно вспоминая другой такой вот ночной звонок, затем вскочила с кресла-качалки и побежала по траве к раздвижным дверям.

Телефон успел прозвонить пять раз, прежде чем Виктория, обуреваемая тревогой, схватила трубку.

– Да! – выдохнула она.

– Тори? Я тебя разбудил? – Голос Эллиота Хоука звучал хрипловато и казался более низким, чем обычно.

– Я не спала.

– Да, ты говорила, что временами не можешь спать…

Тори почудился в его словах замаскированный упрек в том, что она до сих пор так и не согласилась переспать с ним. Несмотря на их помолвку, они еще ни разу не были близки, и Эллиот часто давал ей понять, что разочарован. Виктория пока не была к этому готова – ни эмоционально, ни физически.

– Я сидела на улице. С Пини.

– Я так и подумал, что ты не спишь.

Виктория не виделась с Эллиотом уже два дня: он разозлился на нее за то, что она опять – в который раз – отложила день их свадьбы. Однако если он дуется на нее до сих пор, то по его голосу этого не скажешь. Скорее в нем слышится какая-то очень глубокая озабоченность. Впрочем, наверное, так и должно быть: ведь в три часа ночи без веской причины по телефону не звонят.

– Что-нибудь случилось? – осторожно спросила Тори.

– Да. Мой отец… – Сейчас голос Эллиота звучал уже совсем еле слышно. – Он умер.

– О, нет! – вскрикнула она, ощутив внезапно острый приступ вины. Какая же она эгоистка, что думает только о себе! Чуть больше года назад отец Эллиота пережил сильнейший инсульт. С тех пор он был прикован к инвалидному креслу и превратился в тень того человека, каким был раньше. – Каким образом? Как это случилось?

Некоторое время в трубке царила тишина, затем Эллиот ответил:

– Он упал в плавательный бассейн.

– В своем кресле-каталке?

– Да. Было темно. Он, наверное, не рассчитал расстояние.

– О, боже, какой ужас!

Виктория слушала, испытывая невыразимую жалость к Эллиоту. Хотя отношения между отцом и сыном не всегда бывали гладкими, Эллиот буквально боготворил Джанкарло Хоука, и Тори это порой удивляло. Джанкарло – один из самых известных в этих краях виноградарей – отличался властным, неуживчивым характером и поэтому нажил себе немало врагов. Но, в конце концов, он был отцом Эллиота.

Она часто размышляла над тем, что объединяет ее с женихом. Их матери умерли, когда и Тори, и Эллиот были еще детьми, и обоих вырастили отцы. Но на этом сходство заканчивалось. Отец Тори был теплым, любящим человеком. Он сделал все, чтобы заменить дочери мать. Что же касается Джанкарло Хоука, то он скинул все заботы по воспитанию сына на домоправительницу, уделяя Эллиоту минимум времени – и еще меньше любви. Теперь Эллиот встанет во главе процветающего и престижного предприятия «Виноградники Хоукс лэндинг». Ему придется надеть мантию лидера, которая, пожалуй, оказалась бы тяжела даже для человека вдвое старше. И то, как глухо звучал голос Эллиота, подсказало Тори: он понимает, что ждет его впереди и какую непосильную ношу ему придется тащить на своих плечах.

– Без него мне будет трудно, – проговорил Эллиот, словно прочитав ее мысли.

– Я уверена, ты справишься, дорогой, – попыталась утешить его Тори. – Ведь с тех пор, как с Джаном случился инсульт, ты и так вел все дела практически в одиночку.

– Да, это верно, – согласился он, но голос его звучал устало, и в нем не слышалась обычная для Эллиота уверенность в себе.

– Хочешь, я приеду?

– Нет, – ответил он без колебаний. – Со мной все в порядке.