Повелитель тьмы - Энн Стюарт

Саймон вспомнил, как встретил сэр Томас появление в замке сестер Ричарда. В первую секунду в его глазах читалось восхищение, но оно тут же сменилось болью, затаенным желанием и, наконец, холодным презрением.

Интересно, что же в итоге возьмет верх: суровая убежденность Томаса или обжигающая красота Клер? Такова интрига представления, ожидающего всех в ближайшие недели. Если Клер не попадется на эту удочку, Саймон заменит Томаса кем-нибудь другим, более привлекательным. И пусть Ричарду кажется, что он здесь всем управляет, но на самом-то деле это Саймон дергает всех за ниточки, в том числе и того, кто считает себя кукловодом. За последние три года власть Саймона над обитателями Соммерседж-Кип стала воистину безраздельной. Леди Хедвига предпочитает вообще не замечать присутствия Саймона, Ричард занят исключительно собой, а чародей… Чародей тем временем делает свое дело.

Впрочем, сэр Томас весьма подходящая фигура, и менять его вряд ли придется. Чутье никогда не подводило чародея и сейчас подсказывало ему, что капризная, ветреная Клер обязательно влюбится в сэра Томаса, тем более что тот женат и находится для нее за пределами досягаемости.

В зал вошла леди Клер. Взгляд ее остановился на сэре Томасе. Может быть, это было случайностью, может быть, взгляд самого Томаса притянул к себе Клер, ведь рыцарь смотрел на нее с таким явным неодобрением…

А может быть, так случилось просто потому, что Томас прежде всего был очень красивым молодым мужчиной.

Перст судьбы? Что ж, и это возможно.

— Клер! — приветственно воскликнул Ричард, обмакивая в кубок с элем надкушенный ломоть хлеба. — Подойди, сядь здесь, между мной и своим будущим супругом. Скажи, что ты хочешь получить в подарок к свадьбе. Я, например, собираюсь подарить тебе жемчужное ожерелье, которое принадлежит моей жене. У Хедвиги слишком толстая шея для такого ожерелья. Кошелек у нее тугой, так что она сможет купить себе что-нибудь более подходящее для того, чтобы предстать перед господом во всей своей красе. А это ожерелье словно специально создано для такой изящной тонкой шейки, как твоя.

Клер оторвала взгляд от лица сэра Томаса и посмотрела на Ричарда с плохо скрываемым отвращением. Затем осторожно скосила глаза на сидевшего рядом с ним мага.

Старшая сестра заверила ее, что все будет хорошо, но чародей молчит. О чем он думает? Чего ей ожидать?

О чем думал сейчас Саймон Наваррский? Прежде всего о том, что смогла запомнить Элис из событий прошедшей ночи. И запомнила ли она вообще хоть что-нибудь, или вино с подмешанными в него травами и долгий сон сделали свое дело? Вчерашний поступок Элис был достоин в глазах Саймона удивления и уважения. Ведь лишь немногие, самые отважные, из рыцарей осмеливались робко перешагнуть порог его покоев. Ни одной женщине до сих пор такое было не под силу — за исключением маленькой, но бесстрашной Элис.

Элис, разумеется, тоже была здесь, и платье, надетое на ней, выглядело уродливее вчерашнего. Прошлой ночью Саймон не раз подумал о том, что нарядов страшнее, чем ее коричневое платье, на свете не бывает, и ошибся. Сегодняшнее платье было Элис длинно и широко. Подол его волочился по полу, а бесформенные рукава мотались при каждом шаге, словно крылья пьяной летучей мыши. Волосы Элис, туго стянутые в пучок, оставляли открытым лоб, отчего лицо девушки казалось еще проще. В глубине ее глаз притаилась боль, и Саймон понял, что у Элис раскалывается голова. Еще бы! Его вино не только погружает в сон, наутро от него болит голова и мучительно сводит желудок — особенно если ты попробовал это зелье в первый раз.

Элис повернула голову и посмотрела на Саймона. В ее взгляде он прочитал надежду и смущение. Возможно, она думает, что все события вчерашней ночи ей только приснились? Ведь она потеряла сознание в его покоях, а очнулась после долгого сна у себя в спальне.