Повелитель тьмы - Энн Стюарт

— Он сам сказал об этом сэру Томасу.

— Сэр Томас не тот человек, чтобы распускать сплетни.

— Их разговор слышали слуги.

— И что же сказал лорд Саймон? «Да, между прочим, у меня нет того, что отличает мужчину от женщины?»

— Ты мне не веришь?

— Верю, что тебе это сказали. Но в то, что это правда, — не верю, — спокойно заявила Элис.

— Но ведь если это действительно так, то все просто замечательно! Ты тогда не умрешь от родов, не станешь исполнять прихоти этого… человека…

— Но христианский долг предписывает жене исполнять желания своего мужа, — заметила Элис. — И рожать ему детей, хотя это всегда связано с риском.

— Ты можешь расторгнуть помолвку. Брак заключают для того, чтобы рожать детей и тем самым продолжать род человеческий, а поскольку с кастратом это невозможно…

— Бывают еще и браки по расчету, не забывай об этом, — жестко перебила сестру Элис.

— Моли господа избавить тебя от этого.

Элис резко поднялась с кровати и обняла себя руками за плечи — то ли ночь была такой холодной, то ли это был просто озноб.

— Я всегда считала, что кастраты не похожи на мужчин. Они становятся плаксивыми, говорят тоненькими голосами, полнеют. Про Саймона Наваррского такого не скажешь.

Клер тоже встала, поправила свои пышные золотистые волосы.

— Если сомневаешься, то почему бы тебе не спросить об этом его самого? — сказала она.

— Возможно, так я и сделаю, — ответила Элис, направляясь к двери.

— Элис! — испуганно окликнула ее Клер. — Но не собираешься же ты…

Но Элис уже не было в спальне.

Из Большого зала доносился шум — там все еще продолжалось застолье. Элис старалась держаться в тени, неслышными шагами пробираясь к комнате чародея. Ей было холодно. Вскоре музыка и голоса за ее спиной стихли и только ветер уныло завывал в щелях бойниц.

«Я, наверное, сошла с ума», — думала Элис.

Это и впрямь казалось безумием — прийти к магу и спросить его напрямую: «Скажите, Саймон Наваррский, вы настоящий мужчина или нет?» Ведь одно дело показывать свою храбрость сестре и совсем другое — на САМОМ ДЕЛЕ задать магу этот вопрос.

Но Элис надоело быть серой тихой мышкой. Она устала от бесконечных пересудов и слухов. Она устала от лжи.

Однако то, что говорили о Саймоне, могло оказаться и правдой. Элис остановилась и прислонилась спиной к холодной каменной стене, обдумывая такую возможность.

Что ей делать в этом случае? Расторгнуть помолвку, как советует Клер? Ведь если Саймон — кастрат, она навсегда останется девственницей. Несмотря на то что она выросла в монастыре, Элис все-таки кое-что знала о том, что должно происходить между мужчиной и женщиной. А оказавшись в Соммерседж-Кип, она смогла все увидеть своими глазами. Пьяные рыцари проделывали это со своими дамами в темных углах Большого зала прямо во время ужина, а слуги — под крепостными стенами или за конюшней. Мысль о том, что и они с Саймоном Наваррским будут заниматься тем же самым, одновременно пугала и возбуждала Элис.

И вот теперь, возможно, ей не доведется заниматься любовью ни с кем и никогда. Если Ричард выдаст ее замуж за человека, неспособного овладеть женщиной, Элис придется провести свою жизнь так, как она когда-то и хотела — монахиней. Разве это не повод для того, чтобы радоваться?

Элис вспомнила слова Саймона о том, что он согласится закрывать глаза на любовные проделки своей жены. Может быть, это и было тайным признанием в том, что он не мужчина?

Мысли лихорадочно сменяли одна другую. Теперь Элис не боялась ничего — ни узнать правду, как бы ни была она горька, ни откровенно спросить Саймона обо всем, что ее волнует. Жить в неведении хуже всего.